Фиеста - Эрнест Хемингуэй Страница 10
Фиеста - Эрнест Хемингуэй читать онлайн бесплатно
— Почему?
— Не знаю. Просто так, не верю. Вы давно ее знаете?
— Да, — сказал я. — Она была сестрой в госпитале, в которомя лежал во время войны.
— Она же совсем девочкой была, наверно?
— Ей сейчас тридцать четыре года.
— Когда она вышла за Эшли?
— Во время войны. Ее возлюбленный как раз окочурился отдизентерии.
— Почему вы таким тоном говорите?
— Виноват. Я нечаянно. Я просто хотел изложить вам факты.
— Не верю, чтобы она вышла за кого-нибудь не по любви.
— Однако она это сделала дважды, — сказал я.
— Не верю.
— Так зачем же вы задаете мне дурацкие вопросы, — сказал я,— если вам не нравятся ответы?
— Я вас об этом не спрашивал.
— Вы просили сказать вам, что я знаю о Брет Эшли.
— Я не просил вас оскорблять ее.
— А ну вас к черту.
Он встал из-за стола с побелевшим лицом и стоял, белый излой, позади тарелочек с закусками.
— Сядьте, — сказал я. — Не валяйте дурака.
— Возьмите свои слова обратно.
— Бросьте, что мы, приготовишки, что ли?
— Возьмите свои слова обратно.
— Хорошо. Все что угодно. Я в жизни не слыхал о Брет Эшли.Теперь вы удовлетворены?
— Нет. Не это. Вы послали меня к черту.
— О, не ходите к черту, — сказал я. — Сидите здесь. Мытолько что начали завтракать.
Кон улыбнулся и сел. Он, видимо, был рад, что можно сесть.Что бы он, в самом деле, стал делать, если б он не сел?
— Вы такие ужасно обидные вещи говорите, Джейк.
— Не сердитесь. У меня уж такой гадкий язык. Когда я говорюгадости, я совсем этого не думаю.
— Я знаю, — сказал Кон. — Вы же, можно сказать, мой лучшийдруг, Джейк.
Вот те на, подумал я.
— Забудьте, что я сказал, — проговорил я вслух. — Несердитесь.
— Ладно. Все хорошо. Мне просто в ту минуту стало обидно.
— Вот и отлично. Давайте закажем еще что-нибудь.
Покончив с завтраком, мы пошли в «Кафе де ла Пэ» и выпиликофе. Я чувствовал, что Кону хочется еще раз заговорить о Брет, но я неподдавался. Мы поговорили о том о сем, потом я простился с ним и пошел вредакцию.
В пять часов я был в отеле «Крийон» и поджидал Брет. Оназапаздывала, и я сел и написал несколько писем. Письма вышли не очень складные,но я надеялся, что штамп отеля «Крийон» спасет положение. Брет все неприходила, и без четверти шесть я спустился в бар и выпил коктейль «Джек Роз» сбарменом Жоржем. В баре Брет тоже не было, и я перед уходом еще раз заглянулнаверх, потом взял такси и поехал в кафе «Селект». Пересекая Сену, я виделвереницу пустых барж на буксире; высоко сидя в воде, они шли по течению, и,когда они проплывали под мостом, матросы отталкивались шестами. Река былакрасивая. В Париже всегда приятно ехать по мосту.
Такси, объехав памятник создателю семафора, которыйизображен выполняющим придуманный им маневр, свернуло на бульвар Распай, и яоткинулся назад, чтобы не видеть этого куска пути. Ехать по бульвару Распайвсегда было скучно. На линии Париж — Лион между Фонтенбло и Монтеро есть такоеместо, где я всегда испытываю скуку, пустоту и усталость, пока не проеду его.Вероятно, такие мертвые точки в пути возникают из-за каких-нибудь ассоциаций. ВПариже есть улицы не менее уродливые, чем бульвар Распай. Пешком я совершенноспокойно могу пройти ее. Но ездить по ней я не выношу. Может быть, я где-нибудьчитал о ней. На Роберта Кона все в Париже так действовало. Удивительно, откудау Кона эта неприязнь к Парижу? Уж не от Менкена ли? Менкен, кажется, ненавидитПариж. Много на свете молодых людей, которые любят и не любят по Менкену.
Такси остановилось перед кафе «Ротонда». Какое бы кафе наМонпарнасе вы ни назвали шоферу, садясь в такси на правом берегу Сены, он всеравно привезет вас в «Ротонду». Через десять лет ее место, вероятно, займеткафе «Купол». Но мне и так было уже близко. Я прошел мимо унылых столиков«Ротонды» к кафе «Селект». Внутри, у стойки, сидело несколько человек, аснаружи, в одиночестве, сидел Харви Стоун. Перед ним стояла горка блюдец, и онбыл очень небрит.
— Садитесь, — сказал Харви, — я поджидал вас.
— А в чем дело?
— Ни в чем. Просто поджидал вас.
— На скачках были?
— Нет. С воскресенья не был.
— Что вам пишут из Америки?
— Ничего. Решительно ничего.
— А в чем дело?
— Не знаю. Я порвал с ними. Я решительно порвал с ними. — Оннаклонился вперед и посмотрел мне в глаза. — Знаете, что я вам скажу, Джейк?
— Что?
— Я уже пять дней ничего не ел.
Я быстро подсчитал в уме. Три дня назад в «Нью-йоркскомбаре» Харви выиграл у меня двести франков в покерные кости.
— А в чем дело?
— Денег нет. Деньги не пришли. — Он помолчал. — Знаете,Джейк, это очень странно. Когда я такой, я люблю быть один. Мне хочется сидетьв свой комнате. Я как кошка.
Я порылся в кармане.
— Сотня устроит вас, Харви?
— Да.
— Вставайте. Пойдем обедать.
— Успеется. Выпейте со мной.
— Лучше бы вы поели.
— Нет. Когда я такой, мне все равно, есть или не есть.
Мы выпили. Харви прибавил мое блюдце к своей горке.
— Вы знаете Менкена, Харви?
— Да. А что?
— Какой он?
— Он ничего. Говорит очень смешные вещи. Я недавно обедал сним, и мы заговорили о Гоффенхеймере. «Беда в том, — сказал Менкен, — что онприкидывается святошей». Это недурно.
— Верно, недурно.
— А вообще он выдохся, — продолжал Харви. — Он уже написалобо всем, что знает, а теперь берется за все то, чего не знает.
— Он, должно быть, правда, ничего, — сказал я. — Толькочитать его я не могу.
— Ну, сейчас никто его не читает. Разве что те, кто когда-точитал труды Института Александра Гамильтона.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии