Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938 - Александр Зданович Страница 9

Вот, что записали в июне 1918 г. следователи ВЧК и Ревтрибунала в протоколе допроса свидетеля по одному из уголовных дел комиссара польских отрядов Московского военного округа, а затем и члена польского Комиссариата большевика Станислава Бабинского: «О польской комендатуре во главе с капитаном Подгурским знает, что она была организована по постановлению Главного Комитета Союза военных поляков для организации национальной польской армии… Руководила действиями ГКСВ-поляков Народно-Демократическая партия. Польские общественные организации, руководимые Нар. Дем. Партией, вели ожесточенную борьбу с образованным по постановлению Совета Народных Комиссаров Польским Комиссариатом… В особенности ожесточенную травлю и борьбу вела Нац. Демократия идейно против контроля над польскими военными организациями… Польский Комиссариат совершенно не знал об издаваемых бюллетенях ЦИК Междупартийного Объединения в целях информации иностранных миссий о польских делах. О Лиге Боевой Готовности ничего не слышал и не знаю…» ^[55].Прямо скажу — не многое знал комиссар польских военных отрядов в МВО. Фактически он лишь пассивно наблюдал за агитационно-пропагандистской деятельностью польских националистов, и поэтому от него чекистам ждать какой-либо помощи не приходилось. Добавлю, что в этом вопросе никак не проявилась довольно высокая общеобразовательная и политическая подготовка Бабинского. Ведь в этом плане он был «на голову» выше большинства сотрудников ВЧК и следователей Ревтрибунала: окончил философский факультет Ягеллонского университета и Лесную академию, являлся доктором философии. Уже в 1913 г. был избран членом Варшавского комитета Социал-демократии Королевства Польши и Литвы, с мая 1917 г. представлял СДКПиЛ в Московском комитете РСДРП(б), входил в состав советской делегации на мирных переговорах в Бресте, работал в военной среде именно в Москве.

Союз военнослужащих-поляков практически не контролировался и Комиссариатом по польским делам Наркомнаца, хотя его существование, по большому счету, было «секретом Полишинеля» для советских властей как в Петрограде, так и в столице. Деньги для лиц, входивших в Союз военнослужащих, выделял, а следовательно, и имел на них серьезное влияние, функционировавший в Москве (но нигде не зарегистрированный) Польский совет Междупартийного объединения (ПСМО). Руководство и военный отдел ПСМО поддерживали тесную связь с французской военной миссией (ФВМ). И об этом следует сказать подробнее.

Решая свои национальные военно-политические задачи, французские дипломаты и офицеры из миссии не сразу определились по отношению к военнослужащим-полякам: отправить их в Мурманск или Архангельск и далее — в Париж либо использовать в России против большевиков. Они учитывали то обстоятельство, что руководство Союза военнослужащих-поляков еще летом 1917 г. изучало вопрос о реальной поддержке готовившегося генералом Л. Корниловым переворота и склонялось скорее к положительному ответу на обращенный к Союзу запрос заговорщиков ^[56]. Ф. Дзержинскому, члену созданного ВЦИКом Комитета народной борьбы с контрреволюцией, пришлось 2 сентября 1917 г. даже выступить в польской газете «Трибуна» со специально подготовленной статьей «Польские союзники Корнилова». Он писал: «Польская контрреволюция — это не измышление, это действительность, с которой должна считаться не только польская, но и русская революционная демократия» ^[57]. Ф. Дзержинский имел в виду конкретно деятельность Верховного польского военного комитета в Петрограде. В новых условиях, при власти большевиков, этот факт мог указывать разведчикам из ФВМ на некоторую возможность привлечения польских частей к закреплению предполагаемого успеха антисоветского восстания, подготовленного к концу мая 1918 г. Главным исполнителем в этом деле выступал спонсировавшийся французским дипломатическим представительством и ФВМ подпольный «Народный союз защиты родины и свободы» ^[58] — контрреволюционная организация Б. Савинкова. Замечу, что этот политический деятель родился в семье русского чиновника в Польше, окончил в Варшаве гимназию, приобрел многочисленные связи в среде польских борцов с царизмом, с юности был знаком с будущим главой польского государства Ю. Пилсудским ^[59]. В период Временного правительства, занимая пост военного министра, имел отношение к формированию польских воинских частей. Сразу после взятия власти большевиками вместе с группой военных и политиков, среди которых был и близкий друг Пилсудского бывший офицер царской армии К. Вендзягольский, пытался организовать сопротивление новой власти. Уже будучи в Москве, весной 1918 г. поддерживал с последним контакт как с руководителем одной из польских подпольных организаций в Киеве ^[60]. Так что связь с Союзом поляков-военнослужащих Савинков мог без труда установить, выполняя указания ФВМ.

Следует подчеркнуть, что разведчики из французской военной миссии в феврале — апреле 1918 г. окончательно еще не решили главный вопрос: стоит ли вообще свергать советскую власть вооруженным путем и привлекать для этого поляков в частности. По крайней мере, мне не удалось найти соответствующие материалы о принятии итогового решения о плане действий в фондах французского военного министерства, хранящихся в Российском государственном военном архиве.

Какое-то время французские военные и дипломатические представители в России выступали лишь в качестве арбитров в спорах поляков-конспираторов о судьбе подчиненных им воинских формирований. Прибывший летом 1918 г. в Париж из Москвы один из членов ПСМО докладывал там, что речь идет о двух проектах: «1) организация людей и содержание их в состоянии боевой готовности для использования на Восточном фронте, 2) концентрация людей и пересылка их различными путями во Францию» ^[61]. Один из ведущих членов Совета Междупартийного объединения и одновременно деятельный сотрудник еще одной польской организации — Гражданского комитета в Москве — ксендз Казимеж Лютославский настойчиво добивался от французов отправки поляков-военнослужащих из российской столицы и других городов через Мурманск и Архангельск во Францию для вступления их в создававшийся там польский корпус ^[62].