Французская лилия. Роман о замках - Жюльетта Бенцони Страница 9

Жена маршала принимала там своих любовников: красавца Марсийи, маркиза де Шовелена, канцлера д’Агессо, председателя Эно и графа Руссильонского. Ее мужа это обстоятельство совершенно не волновало. Он скончался в 1737 году, и вовсе не от тяжести рогов, которыми одарила его жена и которые никогда его не смущали. Супруга оплакивала его ровно столько, сколько полагалось, а затем вернулась к прежней приятной жизни, чему юный Людовик XV был несказанно рад. Король много раз навещал ту или иную сестру де Несль, которых заботливая рука мадемуазель де Шароле подталкивала к нему в кровать. Короче говоря, две подруги, несмотря на статус великосветских дам, стали обычными сводницами… Конечно же, ради блага Его Величества!

Казалось, если верить словам д’Аржансона, что Булонский лес и его окрестности были воплощенной копией рая на земле: «Сначала идешь на обед к мадемуазель в Мадридский замок; на ужин – в Мюэтт; затем великолепно проводишь время у жены маршала д’Эстре в Багателе, где можно предаться любви, если пожелаешь. И так прекрасно проводишь весь день…»

Смерть мадам д’Эстре в 1745 году нарушила эту отлаженную систему времяпрепровождения. Ее маленький домик сменил нескольких владельцев, в числе которых была некая мадам де Моконсей, которая, прежде чем вновь устраивать интимные встречи для Людовика XV, добилась от него назначения для своего супруга губернатором Кольмара, а затем и Юнинга. После этого благодарная дама стала устраивать его любовные встречи с княгиней де Робек, а затем давать в честь короля Станислава, тестя Людовика XV, пышные и роскошные пиры, которые практически полностью разрушили Багатель. Фонарики и бенгальские огни угасли, цветы завяли, запах духов выветрился. Багатель погрузился в сон на несколько лет, в течение которых там жила мадам де Моконсей. Она вела достаточно уединенный образ жизни, прежде чем покинуть наш мир в 1770 году. За четыре последующих года домик сменил трех владельцев и постепенно стал приходить в негодность.

Так он и продолжал ветшать вплоть до 1777 года, когда его наконец снесли, чтобы освободить место для тех великолепных построек, которые мы можем наблюдать и по сей день. И там один двадцатилетний принц, к удовольствию одной королевы, превратился в настоящего волшебника…

Этого принца звали графом д’Артуа. В 1775 году он приобрел Бабиоль мадам д’Эстре, но так ничего с ним и не делал до того дня, пока его золовка Мария-Антуанетта не поручила ему построить небольшой дворец на бывшем месте для любовных встреч Людовика XV. И построить его следовало за два месяца: если еще точнее, за шестьдесят четыре дня.

Когда тебе двадцать, не останавливаешься ни перед какими преградами! Артуа принял вызов и тут же пригласил архитектора Беланже. Цена пари: сто тысяч ливров. За эту же цену маршал д’Эстре построил Бабиоль. Но в этот раз следовало сделать все намного лучше… И, кроме того, принц предполагал израсходовать в шесть раз больше денег.

На самом деле, чтобы заново выстроить Багатель со всеми его садами, угодьями, гротами, фонтанами и клумбами, пришлось израсходовать в двенадцать раз больше. Девятьсот рабочих трудились день и ночь, пока личная гвардия графа д’Артуа изымала для строительства все повозки с камнями, гипсом и известью, которые проезжали мимо. В это же время подыскивали мебель, изделия из бронзы, фарфора, хрусталя, приобрели картины Юбера Робера, сделали деревянную обшивку стен, повесили шелка – то есть сделали все, чтобы Багатель стал самым прекрасным из всех «гнездышек» для знати. Конечно, это было безумной затеей, но зато какой восхитительной! В назначенный день Мария-Антуанетта прошла по саду с таким изобилием роз, что казалось, они росли здесь уже целую вечность. Королева проиграла пари, но взамен в ее честь был устроен настоящий праздник, в ходе которого, будучи страстной любительницей театра, она сыграла главную роль в спектакле «Роза и Колас» вместе с хозяином дома и мадам де Полиньяк. Говорят, что Людовик XVI освистал пьесу, найдя ее скучной, чем вызвал недовольство жены, посчитавшей это оскорблением и унижением ее актерского таланта. А ведь она так хотела признания! Однако юной королеве так понравилось в Багателе, что она возвращалась туда еще несколько раз, чтобы потанцевать или поужинать под звук флейт и скрипок.

Но Мария-Антуанетта была здесь лишь гостьей. Как только она возвратилась в Версаль, другая королевская особа проникла в этот маленький дворец с его садами, который будто бы нарочно был построен, чтобы подчеркнуть ее красоту, ведь она была, возможно, самой красивой женщиной в Париже. Настолько неотразимой, что даже десятилетия спустя люди мечтали о ней, рассматривая ее портреты: она поражала неповторимым очарованием. У нее были светлые волосы и перламутровая кожа. Без сомнения, Бог создал ее для любви. Она была настоящей розой, мечтой и отражением галантного, духовного, утонченного и вольного XVIII века. Звали ее мадемуазель Дюте. Эта артистка Оперы стала любовницей самого обаятельного французского принца. Но остановимся ненадолго на ее персоне – она, право, того стоит!

Как Багатель ранее был Бабиолем, так и мадемуазель Дюте сначала была Розали Жерар, дочерью скромного офицера и еще более скромной фрейлины из Версаля. Ни тот, ни другая состоянием не обладали, но были людьми верующими. И поэтому они отдали девочку на обучение в пансионат при монастыре Сент-Ор, где, как говорят, вместе с ней училась и другая молодая особа, постарше ее. Звали ту девушку графиня дю Барри, и ей предназначалась головокружительная судьба.

Но Розали надолго в Сент-Оре не задержалась. Ее быстро перепоручили тетушкам, которые занялись ее «просаведением». Эти дамы, в большинстве своем ростовщицы, продавщицы косметических и парфюмерных товаров, а также сводницы, сразу же заметили необычайную красоту их племянницы и приложили все усилия, чтобы она поняла, какие преимущества и выгоды можно из этого извлечь. Не забывая, конечно же, и о религиозном воспитании.

Они так хорошо наставили ее на путь, что затем она продолжила обучение под опекой самого архиепископа Нарбоннского.

Господин Артур-Ришар Дийон, потомок ирландских королей, был прелатом, любящим роскошь. Также под его началом находились Генеральные Штаты Лангедока и сам Лангедок. Это был красивый утонченный человек, обожающий женщин и охоту. Любые виды охоты! Он прекрасно оценил то сокровище, которое ему доверили. Тогда шел 1769 год, и Розали уже исполнилось семнадцать.

При помощи архиепископа и знаменитого кардинала де Рогана, которых она одинаково ненавидела, юная Жерар познала не только плотские удовольствия, но и изящную жизнь, а также получила много новых знаний. Дийон познакомил ее с талантливыми поэтами и писателями, в частности Жаном де Лафонтеном, известным баснописцем, который учил эту красавицу уму-разуму. Но епископ не слишком долго держал Розали при себе. Страсть к удовольствиям и, следует заметить, постоянная благотворительность не позволяли ему содержать такую красивую девушку в подобающих условиях. И он представил ее мадам де Сент-Этьенн, которая владела салоном, где встречались Дидро, Мармонтель и Кребийон, то есть самым утонченным местом для встреч в Париже. Умные мужи задерживались в залах, но знать расходилась по комнатам, где Розали и познакомилась с мастерами учтивости – герцогом де Ришелье и князем де Субизом.