Серп и молот против самурайского меча - Кирилл Черевко Страница 9

Тем не менее установление нормальных отношений между СССР и Японией привело к оздоровлению обстановки на Дальнем Востоке, оживлению контактов по линии общественных организаций между двумя странами, развитию отношений на базе концессионных соглашений и рыболовной конвенции 1928 г., по которой японским компаниям предоставлялось право промысла и обработки любых видов рыбы и морепродуктов, кроме котиков и каланов, у побережья Советского Союза на Дальнем Востоке, за исключением 37 бухт и залива Петра Великого, и в бассейне р. Амур на участках, приобретенных с публичных торгов, в которых могли участвовать и советские организации ^[61].

Конвенция о принципах взаимоотношений между СССР и Японией фиксировала новое соотношение сил, сложившееся к середине 20-х гг. на Дальнем Востоке после поражения Японии в ее интервенции на советском Дальнем Востоке и ее вынужденных уступок другим державам на Вашингтонской конференции 1922 г. в вопросе об ограничении морских вооружений (при соотношении тоннажа линейных кораблей 3 против 5, принадлежащих США и Великобритании) ^[62].

В 1926–1928 гг. Советский Союз в развитие принципов упомянутой Конвенции вносил предложение японской стороне заключить пакт о ненападении, одной из задач которого являлось предотвращение вооруженных столкновений с японскими войсками в Китае при оказании содействия китайским коммунистам за «советизацию» страны в их борьбе с войсками Чан Кайши и китайскими милитаристами, которых поддерживала Япония ^[63].

Выступая на словах за взаимное невмешательство во внутренние дела (ст. 5 Основной конвенции), стороны стремились на основании этой статьи пресечь или, по крайней мере, насколько это возможно, ограничить подрывную деятельность другой стороны. Причем Япония имела гораздо большие возможности поддерживать самые различные антисоветские белоэмигрантские организации в Японии и в Маньчжурии, чем СССР малочисленные марксистские группы в Японии ^[64].

И если подробные сведения об этой деятельности Японии, которая активизировалась после убийства японцами в Маньчжурии в 1928 г. китайского милитариста Чжан Цзолиня, стали известны значительно позднее рассматриваемого периода, то данные об аналогичных действиях советской стороны стали известны в Японии вскоре после заключения советско-японской конвенции 1925 г.

Так, в руки японских властей попала заверенная партийным секретарем Анохиным запись стенограммы выступления полпреда СССР в Японии Коппа на бюро Харбинского провинциального комитета коммунистической партии 17 апреля 1925 г за неделю до прибытия в Токио после назначения его на свой пост в Японии. В этом выступлении советский полпред заявил, что в соответствии с тезисами ЦК РКП(б) он по-прежнему считает Японию в перспективе врагом Советского Союза, но рассматривает ее как союзника для создания угрозы США до дипломатического признания ими СССР с целью выполнения этой задачи. Конвенцию 1925 г. Копп рассматривал как ни к чему не обязывающий мифический договор, главная цель которого заключается в дипломатическом давлении на США для того, чтобы добиться установления со стороны СССР хороших отношений с ними, продемонстрировав Вашингтону возможность присутствия на территории Японии авангарда мировой революции.

Что же касается его политической работы в Японии, то советский полпред подчеркнул, что, исходя из упомянутых тезисов ЦК РКП(б), он полностью полагается на японских социалистов и будет оказывать им поддержку в исправлении ошибок, допущенных в партийном строительстве, в частности в организации социалистических землячеств Коминтерна, которые бы смогли распространять среди рабочих и крестьянских масс соответствующую пропагандистсткую литературу. В заключение Копп выразил уверенность, что, когда рабочий класс Японии приступит в результате расширения такой деятельности к прямой борьбе за социализм, его поведет вперед РКП(б), которой принадлежит будущее ^[65].

В мае 1926 г. Копп в беседе с советником Г.3. Беседовским, поверенным в делах СССР с июня того же года до января 1927 г., излагал поставленные перед ним ЦК РКП(б), как секции Коминтерна, задачи, с которыми он не был согласен, следующим образом: «Наша основная линия на Дальнем Востоке сводится сейчас к тому, чтобы всеми средствами раздуть китайскую революцию, радикализируя ее до возможного максимума и выбивая англичан из Китая. При этом забывалось, что Китай не созрел даже до радикальных форм буржуазной демократии, а говорят уже о поднимающихся требованиях советизации китайской революции. Забывают и о том, что стихийное движение китайских масс на определенной стадии будет угрожать не только английским, но и японским интересам. Японцы будут стараться, конечно, возможно искуснее конспирировать свою интервенцию. В случае, если таковая произойдет, они, конечно, будут тянуть и едва ли пойдут на совместную интервенцию с англичанами, но будут защищать до конца свои интересы в Центральном Китае и ни в коем случае не допустят проникновения революционного движения севернее Великой Китайской стены» ^[66].

Факт несогласия Коппа с линией Коминтерна в отношениях с Японией и Китаем подтвердил при беседе с Беседовским нарком иностранных дед Г.В. Чичерин. Инструктируя его перед отъездом в Токио, он сказал: «Полпред, товарищ Копп разошелся с линией партии и линией Коминтерна в дальневосточных делах. Он затрудняет работу Карахана, саботируя соглашение с Японией, которое развязало бы нам руки в Китае. Копп будет вскоре отозван и Вам придется довольно долго просидеть поверенным в делах». «Политическая жизнь в Японии, — продолжал нарком, обнаруживая глубокое понимание обстановки в этой стране, проходит в борьбе двух основных кланов — Тёсю и Сацума, сухопутной армии и морского ведомства. Первый клан нам враждебен. Он желает расширить базу японского влияния на Азиатском континенте — в Китае, Маньчжурии и на советском Дальнем Востоке. Второй клан вынужден считаться с неминуемым в будущем японо-американским столкновением, в котором флоту придется играть решающую роль. Отсюда — поиски нефтяной базы, Пекинская конвенция 1925 г. с нами о сахалинских нефтяных концессиях и гарантия с нашей стороны японского тыла в случае столкновения с Америкой. Теперешний премьер-министр Вакацуки и министр иностранных дел барон Сидэхара — сторонники Мицубиси и Сацума, поэтому я не думаю, что вы встретите большие затруднения в своей работе» ^[67].