Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона - Джеральд О'Фаррелл Страница 9

Население Долины царей занималось этим промыслом столько времени, сколько существовали сами гробницы. Охота за сокровищами была у местных жителей в крови, и, несмотря на тот факт, что ни у кого из них не было никакого образования, они очень хорошо знали, где можно найти самые ценные артефакты. Картер быстро сообразил, что может воспользоваться этой ситуацией к собственной выгоде. В отличие от конкурентов по профессии, не желавших поддерживать отношений с местным населением, которое они считали «туземцами», Картер охотно общался с простыми египтянами. Конечно, можно смело утверждать, что о сделках, заключаемых с расхитителями гробниц, он своим работодателям никогда не докладывал. И на его счастье во время пребывания Картера в Египте именно члены семейства эль — Рассул стали его самыми верными помощниками, снабжая его информацией, помогая устанавливать нужные связи и нанимать рабочих, на которых он мог бы положиться, при этом не привлекая внимания. В те времена движущей силой египетской археологии по праву считался Уильям Флиндерс Питри, профессор египтологии из лондонского Юниверсити — Колледжа. Когда они впервые встретились с Картером, Питри собирался начинать раскопки в Амарне, городе, который как раз был основан отцом Тутанхамона Эхнатоном. Картер еще мало представлял, какую роль в его жизни сыграют эти два человека: один — из прошлого, а другой — его современник. Позже, в начале 1892 года, Картер станет ассистентом Питри, присоединившись к нему в Амарне. Однако местом первой его работы стал Верхний Египет, где он под руководством Перси Ньюберри делал зарисовки надписей и барельефов в тридцати девяти скальных гробницах Бени — Хасана. Картер оказался прекрасным работником, он уделял пристальное внимание малейшим деталям, но по иронии судьбы его старательность не произвела особого впечатления на Питри. В своем дневнике между 3 и 9 января 1892 года профессор записал: «Мистер Картер хороший парень, который интересуется, главным образом, живописью и естественной историей… Мне нет смысла использовать его на раскопках».

Это была одна из тех величайших ошибок, которые в истории человечества порой совершают, в общем‑то, неглупые люди. Так, в 1938 году после мюнхенской встречи с Гитлером Чемберлен размахивал договором, уверяя всех, что привез «мир для нашего поколения», а еще через пару десятков лет несколько звукозаписывающих компаний отказались от услуг четырех парней из Ливерпуля, которые потом стали известны как «Битлз». Вот и в нашем случае недооцененный Флиндерсом Питри юноша начал мечтать и строить планы, которых не мог постичь даже академик. Прекрасно подготовленный в живописи, Картер смог стать прекрасным копировальщиком, способным воспроизвести практически любой оригинальный документ, который оказался бы перед ним. Этот его навык мог оказаться полезным и для Питри, а в будущем давал Картеру возможность получить отличное место, так необходимое ему в его стремлении к славе и известности.

Твердо решив однажды добиться успеха в жизни, невзирая на недостаток образования и низкое происхождение, Картер пока терпеливо изучал основы иероглифического письма и старался узнать об археологии и египтологии все, чему могли научить окружавшие его замечательные люди. А еще он ждал, когда представится возможность пойти дальше. Наконец, через девять лет после того как Картер покинул Англию, его терпение и усилия были вознаграждены. Гастон Масперо (в скором будущем сэр Гастон) назначил Картера на пост смотрителя за монументами Верхнего Египта и Нубии. Его резиденция размещалась в Луксоре, неподалеку от Долины царей. Не приходится сомневаться, что своим назначением он был обязан швейцарскому египтологу Эдуарду Невиллю, который не только был близким другом Масперо, но и на протяжении шести лет работал с ним, а в Фивах мог наблюдать за деятельностью Картера. Так вот, Масперо, занимавший в ту пору должность генерального директора египетской Службы древностей, не был согласен с мнением Флиндерса Питри о талантах Картера. Сам Масперо всегда выступал за то, чтобы предоставить иностранцам право проводить раскопки в Долине царей, так как считал, что без их денег и самодисциплины сокровища гробниц в конце концов окажутся в руках грабителей, подобных семейству эль — Рассул.

Работая смотрителем под началом Масперо, Картер также познакомился с одним американским мультимиллионером из Род — Айленда, которого звали Теодор М. Дэвис. Американец сделал состояние в финансовом бизнесе и теперь желал посвятить себя самому дорогому хобби из всех существующих — поиску сокровищ. Как многие богачи, он любил проводить зиму в Луксоре с его теплым климатом. Дэвис владел плавучим домом — баржей «Бедуин», на которой плавал вверх — вниз по Нилу со своей спутницей Эммой Эндрюс, однако на каком‑то этапе он решил, что необходимо как‑то разнообразить размеренный образ жизни.

Позже Картер так писал о Дэвисе: «Он часто говорил мне, что хотел бы чем‑нибудь заняться во время своего пребывания в Верхнем Египте. Я сделал ему следующее предложение. Дело в том, что египетское правительство выражало желание, чтобы я, когда это позволят мои обязанности, провел от его имени исследования в долине царских гробниц. Так вот, если бы он смог со своей стороны взять на себя часть расходов, тогда египетское правительство было бы ему чрезвычайно признательно и охотно предоставило бы ему возможность получить копии всех древних предметов, которые будут найдены в ходе этих исследований. В то же время я рассказал ему о моем предположении, что нам, вполне возможно, удастся обнаружить гробницу Тутмоса IV».

В 1902 году Дэвис получил разрешение провести раскопки в Долине царей «под контролем правительства», а Масперо дал поручение Картеру осуществлять надзор за деятельностью богатого любителя археологии. По мнению Картера, Дэвис оказался открытым человеком, но в то же время довольно решительным. Работать с ним было одно удовольствие, и, как он сам позже написал: «у него значительно больше положительных качеств, чем можно найти у большинства миллионеров, занимающихся раскопками».15 Дэвис охотно позволил Картеру самому определять места, где стоит проводить исследования, а также и общее руководство раскопками. Создается даже впечатление, что самого Дэвиса вообще не особенно интересовало, будет ли найдено хоть что‑нибудь. Ему доставлял наслаждение сам процесс поисков сокровищ. Правда, к глубокому разочарованию Картера, в ходе работ не соблюдались элементарные требования археологической науки, не велось никаких записей, не говоря уже о том, чтобы принимать меры к консервации находок, сделанных экспедицией Дэвиса. Тем не менее их сотрудничество продолжалось, так как Картеру требовался богатый покровитель, а Дэвису — эксперт в археологии.

Несмотря на варварские методы, Дэвис смог сделать несколько хороших находок, хотя они ничего не прибавили к его и без того значительному состоянию. Работая в паре с британским археологом Эдвардом Эйртоном, он нашел среди прочего гробницы Тутмоса IV, фараона Сиптаха и царицы Хатшепсут, правда, все они к тому времени, когда археологи до них добрались, оказались пусты. Удалось обнаружить лишь несколько предметов царской мебели.

Работая с Масперо и Дэвисом, Картер, по всей видимости, продолжал поддерживать отношения с семьей эль — Рассул, о которой никто из его коллег ничего не знал. От имени членов этого семейства он продавал и покупал различные древности, одновременно продолжая исследовать лабиринты подземных галерей и погребальных камер в усыпальницах. Однако вскоре официальной карьере Картера предстояло прерваться самым неожиданным образом.