Последний штурм — Севастополь - Сергей Ченнык Страница 9

Эти непрекращающиеся действия вскоре превратились в ведущуюся по ночам добровольцами с обеих сторон «малую войну», тактика которой находилась в тесном взаимодействии с системой активной инженерной обороны Севастополя, предложенной Толебеном, значительно дополняя ее.

^{Генерал Эдмон Лебеф. В 1855 г. — командующий артиллерией французской армии под Севастополем. С 1869 г. — военный министр Франции.}

Неосмотрительно принявшие навязанную им выдающимся военным инженером тактику, английские и французские командующие попали в стратегическую ловушку. Но определенные уроки извлекли. Поняв, что рыть траншеи, это все-таки лучше, чем рыть могилы, союзники стали гораздо большее внимание уделять развитию системы собственных инженерных сооружений. Французы быстро продвинули свои осадные позиции почти на 200 метров к 4-му бастиону и первоначально поверили в перспективу успеха в минной борьбе, так как «…грунт представлял чрезвычайные удобства для минной войны, образуя прослойку глины между двумя каменистыми пластами; в этой прослойке можно было вести галереи без укрепления их деревянными рамами»

Последующее продолжение соревнования с русскими саперами убедительно показало полную несостоятельность инженерной мысли союзников: «…Французы затеяли минную борьбу как дилетанты и позволили опытным русским саперам одержать целый ряд успехов…», еще раз доказав на практике, что генерал Тотлебен был не только великолепный организатор, но и «…артист-минер». Не менее уважительно отзывались о нем и противники, характеризуя его как человека «незаурядного», который «…олицетворяет оборону, он ее душа и вдохновение. Он работает против нас, а в нашем лагере говорят только о нем. Какой престиж должен иметь он среди тех, для кого он является наиболее солидной опорой».

Кажущийся успех в достижении 200-метрового расстояния до 4-го бастиона на деле оказался призрачным; «…англичане вперед не продвигались, так как английская армия, несмотря на присылаемые пополнения, частью вымерла и эвакуировалась, частью дезертировала; в строю осталось всего 8 тыс., на которых ложилась непосильная работа».

Не удалось союзникам поколебать дух гарнизона крепости, который, по мнению Тотлебена, наряду с отсутствием блокады, многочисленностью и правильным расположением артиллерии, а также крайней нерешительностью союзного командования, стал одной из причин, способствовавших продолжительной обороне города. К маю 1855 г. союзники наконец-то поняли, что «…война с русскими — не шутка».

Англичане, быстро назначили виновного за допущенные ошибки. Главный инженер Джон Бергойн был объявлен «крайним» и обвинен в потере стратегической инициативы в октябре-ноябре 1854 г., балаклавском «разгроме» и ужасах русской зимы, которые, как с удивлением узнали привыкшие к войнам в теплых регионах сыны «Туманного Альбиона», иногда случаются в России. В 1855 г. генерал был удален из Крыма по явно надуманной причине якобы медленного хода осадных работ под Севастополем.

Был существенно поколеблен и традиционный британский снобизм. Скрипя зубами англичане решились поучиться у союзников организации снабжения войск.

В январе 1855 г. герцог Ньюкасл сообщил лорду Раглану, что генерал-майор Ноллис и генерал-интендант сэр Чарльз МакЛин отправляются в Париж изучать структуру гражданского и административного департаментов французской армии. Особое внимание планировалось уделить интендантству, ответственному за наземный транспорт. В том же письме Ньюкасл предписывает Раглану выделить двух офицеров (одного от артиллерии или от инженерных войск, а второго — от интендантства) для проведения подобного исследования в Крыму. Между тем, лорд Лукан, командующий кавалерией экспедиционного корпуса, предложил создать под своим командованием полностью военизированный корпус погонщиков мулов в составе полка, разбитого на эскадроны под управлением офицеров и сержантов от кавалерии, либо конной артиллерии. В качестве мотивации для перевода предлагалось временно повышать таких военнослужащих в звании на один ранг, с последующим утверждением этого звания через два года службы.

Доклад генерал-майора Ноллиса и сэра Чарльз Маклина был представлен 5 марта 1855 г. В подробнейшем анализе всей системы управления французской армией особенно много места отводилось Corps d'Intendance Militaire — военному интендантству. Будучи частью французской армии, интендантство по сути являлось отдельным военизированным формированием со своим уставом, субординацией и иерархией. Комплектовалось оно кадровыми военными в звании не ниже капитана, переводимыми в интендантство из регулярной армии. Одно из управлений интендантства — Военно-транспортное управление, отвечало за военные перевозки. Оно состояло из шести эскадронов, по четыре роты в каждом, с дублированным кадровым обеспечением на случай развертывания до восьми рот в случае войны. В мирное время одна из рот каждого эскадрона постоянно находилась во Франции в качестве учебной. В целом, Ноллис и МакЛин сочли эту систему достойной подражания. Возможно именно по итогам их доклада лорд Хардинг, командующий лондонским гарнизоном, писал, что единственно возможным способом улучшить ситуацию в госпитальной и транспортной службах является их реорганизация по французскому образцу.

Урок пошел впрок и вскоре союзникам получалось бесперебойно пополнять запасы снарядов для осадной артиллерии. Не получалось только наладить надежное подавление системы артиллерийской обороны русских. Как и при строительстве оборонительных сооружений, здесь также сыграл роль выдающийся инженерный гений генерала Тотлебена. В 1855 г. «… под Севастополем в небывалых до того времени размерах разыгралась артиллерийская борьба крепостной и осадной артиллерии, на основании которой установился для будущего принцип, что залогом быстрой осады является подавление огня крепостной артиллерии и наоборот залогом продолжительной обороны — противодействие, оказываемое осадной артиллерии крепостною; поэтому в крепостной борьбе обе стороны прежде всего направляют свои силы к тому, чтобы к началу артиллерийской борьбы не дать неприятелю перевеса, для чего скапливают возможно большее количество артиллерийских средств (орудий и снарядов), возводят возможно большее количество батарей и ведут систематический огонь. Этот основной принцип крепостной борьбы, правда, был установлен еще Вобаном, но нигде в боевой практике не получил такого яркого освещения, как именно под Севастополем. Причиной этому было то обстоятельство, что Севастополь как крепость отличался слабыми преградами, но в то же время имел огромные артиллерийские запасы, потому от обороны весь центр тяжести борьбы перешел на артиллерию, чего не бывало в предшествовавших осадах крепостей, где крепостные верки обычно имели сильные долговременные преграды, но зато ограниченное по числу и снабжению вооружение. Однако, тот же Севастополь показал, что артиллерийская борьба является в крепостной войне все-таки лишь подготовительным фактором, решающее же значение у каждой из сторон имеет пехота, наносящая главный удар со стороны атаки и отражающая его со стороны обороны».

Французский император Наполеон III, артиллерист как и его знаменитый предок, говорил, что «крепости берет артиллерия, а пехота лишь помогает ей».