Тайная жизнь сатаниста. Авторизованная биография Антона ЛаВея - Бланш Бартон Страница 9
Тайная жизнь сатаниста. Авторизованная биография Антона ЛаВея - Бланш Бартон читать онлайн бесплатно
Как-то раз Антон поцапался с лилипутом, тоже работавшим в цирке Битти. Получив приказ сбегать на другой конец площадки за костыльным гвоздем, он увидел под полуприцепом лилипута, боровшегося со «слоновьей лоханью» — одной из этих цветных полых тумб, на которых выступают слоны. ЛаВей попытался помочь ему, и лилипут послал его в задницу и больно пнул в берцовую кость. Потом ЛаВей выяснил, что помогать лилипуту делать какую угодно физическую работу — не очень хорошая идея, потому что можно получить по яйцам.
Среди других интересных людей, с которыми ЛаВей встретился, когда работал в цирке, был один из авторов журнала Weird Tales Роберт Барбер Джонсон («Раббер-баббер Джонсон», как он представился при знакомстве). Между ним и ЛаВеем завязалась дружба, которая продлилась еще много лет после официального формирования Церкви Сатаны. В то время, попутно с контрактной работой на журнал Blue Book (пять рассказов о цирке в год), Джонсон сам работал дрессировщиком. Он всегда восхищался магией и совпадениями, которыми полна обыденная жизнь, и в то же время совершенно спокойно относился к самым возмутительным дикостям. Хотя публика так и не узнала его как художника, картины, на которых Джонсон изобразил цирковые и балаганные сценки и где необычно трактовал освещение и фактуру, используя мельчайшие крапинки краски, будут, надеемся, в один прекрасный день выставлены. У ЛаВея много воспоминаний о проведенных ими вместе годах, и он любит рассказывать истории об их выходках и походах. Потом, совершенно внезапно, ЛаВей просто перестал о нем что-либо слышать. «Джонсон всегда хотел исчезнуть, просто сойти где-нибудь с края земли, как Амброз Бирс или Б. Трэйвен. Думаю, это ему в конце концов удалось».
Незадолго до того, как Клайд Битти умер от рака желудка, он зашел послушать, как ЛаВей играет на театральном органе, в «Потерянный уикенд», ночной клуб в Сан-Франциско, где ЛаВей работал в начале 60-х. Битти сидел, сжимая в руке банку «7-Up», просто слушая. На улице моросило; была одна из этих странных пустых зимних ночей, и жалкая горстка завсегдатаев, среди которых затесался Битти, лишь подчеркивала, насколько он здесь чужой. Антон отыграл его любимую программу: «Королеву джунглей», «Espana Cani», «Болеро» Равеля — и все остальное, закончив зловещими заключительными аккордами «Богемы» Пуччини. Никто, кроме Антона, не знал, кто этот незнакомец, но один из владельцев клуба, работавший за бармена, осторожно, как бы догадываясь о чем-то, присматривался к нему. Просидев так часа полтора, великий Клайд Битти одними губами сказал «гуд бай», поднялся и вышел в туманную ночь.
Вот они, исчадия ночи, грабители могил, любимчики Дракулы. Заходи, чтоб увидеть дьявольских тварей. Гложущих кости, мерзких животных с ужасной душой. Пойманных всего в четырех милях от замка доктора Франкенштейна и привезенных сюда живыми и полными сил. Похитители трупов. Апостолы дьявола из животного царства. Ползут, крадутся вредители кладбищ, угроза покою и миру мертвых. Полные жизни, на залитой ярким светом арене, — смотри, изучай. Чума с поля боя, сытая мертвыми и умирающими солдатами…
Суггестивная реклама для непрерывного представления с участием броненосцев (Дон Боулз. Балаганный шоумен)
Шоу Битти пропутешествовало через Калифорнию, Орегон, Вашингтон, Неваду, Аризону и Нью-Мексико. В октябре 1947 года цирковой сезон закончился, и Антон был готов двигать дальше. Жизнь дрессировщика львов и циркового музыканта была довольно насыщенной, но он подозревал, что видел еще не все горизонты, что есть более крутые способы жить.
От своих цирковых корешей он слышал о разнице между работой в цирке и работой в балагане. Циркачи считали, что творят настоящее искусство, ослепительное семейное развлечение, если сравнивать с дешевыми трюками балагана, всеми этими палатками, где сидят «предсказатели судеб». Циркачи считают, что балаганщики — социопаты, бродяги, маргиналы, бегущие от закона или какой-нибудь гнусности, совершенной в прошлом, что они пытаются забыться, затеряться, заблудиться. Балаганщики считают, что циркачи — «рабы зарплаты» и «примадонны», что им нужны только профессиональные навыки, что они не знают законов уличной жизни, что они просто исполнители и не нуждаются в подлинной остроте ума.
Этого было достаточно, чтобы воодушевленный ЛаВей стал искать несезонную работу в разнообразных увеселительных заведениях на Западном побережье, вроде «Веселого парка «Пик»» в городке Лонг-Бич, Калифорния, где он играл на паровой каллиопе напротив блошиного цирка профессора Теобальда. Профессор Теобальд был довольно эксцентричным немецким господином, обожавшим засучить рукава и пустить своих блох угощаться его руками в качестве ужина. Он бушевал, возмущаясь ревом лавеевской каллиопы и жалуясь, что музыка огорчает его крошечных циркачей: «Пожалуйста! Это нервировать мой блох; они не будут исполнять с нужный блеск!» «Он умолял меня играть чуть потише. На каллиопе невозможно играть чуть потише; она звучит либо очень громко, либо вообще не звучит. Я никак не мог втолковать ему это и очень сочувствовал».
ЛаВею предстояло встретиться с массой интересных персонажей в балаганных турне: Франциско Лентин и сумел извлечь кое-что позитивное из того факта, что у него было три ноги, — он использовал третью как табуретку, когда ходил на рыбалку, и всегда танцевал с прелестнейшими девушками на любой танцплощадке, изобретя уникальный вальс, который делал их центром всеобщего внимания. «Он был единственным человеком, который плясал у меня на глазах в размере 5/4, -Чайковский мог бы сочинить для него великолепную пьесу». Хотя Лентини легко относился к тому, что родился трехногим, он изрядно стеснялся маленького пальцевидного придатка, росшего у него из третьей ноги, и всегда носил специальные длинные носки, чтобы спрятать его. Еще Антону понравился Человек-Страус, Якоб Хайльбергер, который настолько овладел своими желудочными рефлексами, что мог усилием воли отрыгивать проглоченные предметы. Он был чрезвычайно культурным инженером-евреем, закончившим Берлинский университет и сбежавшим из Германии, когда к власти пришли нацисты. Скрывая свой интеллект и высшее образование, Хайльбергер шокировал публику, глотая живых мышей, шары для гольфа и куриные яйца, из которых вылуплялись живые цыплята, выскакивавшие у него изо рта.
Разумеется, имелось и секс-шоу, преподносившееся под видом образовательной лекции по гигиене, а не то местное духовенство возмутилось бы или явились бы копы, чтобы закрыть балаган вообще. Роль «сексолога» играл доктор Харт (впоследствии известный как «доктор Эллиот Форбз»); смазливые девушки в медсестринских униформах, едва прикрывавших их наготу, ассистировали «доктору», тыча указками в различные анатомические подробности на огромных таблицах. На шоу обычно показывались фильмы Крогера Бэбба или армейские учебные фильмы, посвященные опасностям венерических болезней, вплоть до гниющих носов мужчин на запущенных стадиях сифилиса, чему Антон обожал аккомпанировать, играя «Лунную сонату» и прочую классику. К концу фильма многие из мужчин, которых обманом заставили купить билет, уже успевали украдкой слинять из-под шатра, побросав свое нетронутое мороженое в вафельных стаканчиках и фунтики поп-корна под сиденья и поклявшись навсегда прекратить половую жизнь.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии