Ковчег Завета. От Синая до Пруссии - Анатолий Бахтин Страница 9

Давид решил, что новая столица должна быть не только резиденцией царя и символом единства государства, но и его религиозным центром. Он обратился к древней Моисеевой святыне – Ковчегу Завета.

Более двадцати лет Ковчег находился в частных руках в Кириафиариме, на расстоянии девяти миль от новой столицы. Узнав об этом, Давид решает перенести его в Сион и тем самым сделать этот город Святым градом. Для переноса Ковчега было решено устроить великолепную церемонию. Были приглашены тридцать тысяч особо приближенных и заслуженных людей Израиля, среди них первосвященник Авиафар вместе с левитами, вожди колен, военачальники. К ним присоединились большие массы народа. Все они собрались в Кириафиариме.

Утром Ковчег был торжественно вынесен из дома Аминодава и помещен на новую повозку, специально для этого изготовленную. Повозка была запряжена волами, а два сына Аминодава – Ахио и Оза – сопровождали ее. Ахио вел волов, а Оза шел рядом с повозкой. За Ковчегом следовал Давид со своими приближенными. Играла музыка, слышалось пение множества голосов. Огромная процессия, ликуя, шла по холмам и долинам к Святому граду. Когда проходили мимо гумна Нахонова, повозка неожиданно накренилась, Ковчег начал падать, и Оза кинулся поддержать его. Когда он прикоснулся к нему, то был поражен чем-то и вскоре скончался: «Но Господь прогневался на Озу, и поразил его Бог там же за дерзновение» (2 Цар. 6: 1–8). Скорее всего не были соблюдены правила техники безопасности, о чем Аминодав и первосвященник с левитами даже не догадывались. Возможно, в суете Ковчег плохо изолировали; когда он накренился и начал падать, его покрытие было нарушено. Похоже, что к этому времени сведения о правилах транспортировки Ковчега были утеряны.

Внезапный страх охватил всех. Давид также был потрясен происшедшим и, понимая, что будет небезопасно держать Ковчег у себя, решил оставить его на месте происшествия. Для этой цели поблизости подыскали дом, владельцем которого являлся Аведдар Гефянин. Аведдар, хотя и с трепещущим сердцем, был вынужден принять священный символ (2 Цар. 6: 8–11).

В Иерусалиме состоялся совет, на который Давид пригласил первосвященника Афиафара с левитами. Были опрошены все люди, владеющие хоть какими-то сведениями относительно Ковчега, изучены все материалы и устные сказания со времен Моисея. Проанализировав все это, совет составил инструкцию, возродив древнюю традицию, связанную с Ковчегом. Согласно инструкции Ковчег следовало тщательно изолировать специальными чехлами. Никто, кроме священников, потомков Аарона, не должен был прикасаться к нему или даже смотреть на него, когда он не покрыт. Переносить его могли только левиты, ведущие свой род от Каафа, обязательно на шестах, вставленных в кольца, и только на руках или на плечах. После того как еще раз уточнили все правила транспортировки, было принято окончательное решение о переносе Ковчега в Иерусалим.

Через три месяца Давид вновь собрал приближенных и вождей у дома Гефянина. Присутствовало множество народа. На этот раз, обращая внимание на каждую деталь, соблюдая все инструкции, левиты, одетые в специальные одежды, тщательно изолировали Ковчег. С благоговением возложили его на плечи собранных потомков Каафа. Длинная процессия взволнованных людей двинулась вперед. Для страховки по распоряжению Давида через каждые шесть шагов приносили в жертву «тельца и овна». Все обошлось благополучно, постепенно страх и ужас уступили место радости и веселью. Давид сбросил с себя царские одежды и облачился в простой льняной ефод, какой носили священники. Под звуки арф, тимпанов и цитр, распевая Божественные гимны, торжественная процессия, следуя за священным символом, вошла в столицу.

Ковчег был помещен в заранее приготовленную новую скинию. Произошло это около 995 г. до н. э. Перед шатром воздвигли алтари для жертвоприношений. Представители всех колен Израилевых присутствовали на этой церемонии, на праздновании самого священного события, отметившего царствование Давида (2 Цар. 6: 12–18). Старая скиния, построенная еще во времена Моисея, находилась в это время в Гаваоне (Гиве) [35].

Давид догадывался, что не подобает Ковчегу Божьему находиться в шатре, и решил возвести для него храм. Великолепие храма служило бы свидетельством того, что израильтяне дорожат постоянным присутствием у себя Бога. Давид поделился своим замыслом с Нафаном, неким пророком при царской семье, и тот дал на это согласие. Однако вскоре Нафан по неизвестным причинам (возможно, были видения или очередные интриги) рекомендовал царю отказаться от постройки храма (2 Цар. 7).

В этот период Давид занимался внутренним упорядочением и благоустройством своего государства и не воевал с соседями. Но полностью избежать войн не удалось: традиционные враги Израиля – филистимляне и моавитяне – спровоцировали боевые действия. В этой войне Давид разгромил их и сделал своими данниками.

Вскоре начались проблемы в большой царской семье: сын Давида, Авессалом, выступил против отца. Умелые интриги царского сына привели к тому, что в народе росло недовольство законным правителем и крепло желание, чтобы Авессалом взошел на престол. Когда поступил сигнал к восстанию, Авессалом собрал войска в Хевроне, всего в двадцати милях от столицы. Давид, не имея сил оборонять Иерусалим (у него было лишь около шестисот иностранных наемников), решил бежать, оставив престол и дворец. Выйдя из города, Давид со своим отрядом перешел поток и долину Кедрон и направился к пустыне. Неожиданно отряду пришлось остановиться, поскольку они заметили группу священников и левитов, несших на своих плечах Ковчег. Возглавлял эту группу первосвященник Садок. Обдумав ситуацию, Давид понял, что не должен брать Ковчег с собой в неизвестность, и повелел Садоку вернуть его на место (2 Цар. 15: 24–29). Через некоторое время, собрав верные царю войска, Давид и его люди укрепились в заиорданском городе Маханаиме. В сражении у реки Иордан профессиональная армия Давида разгромила большое, но недисциплинированное войско мятежника Авессалома. Сам Авессалом был убит. Давид быстро навел в стране порядок, и в Израиле снова воцарился мир.

Вскоре в стране разразилось новое бедствие: началась эпидемия, которая унесла жизни семидесяти тысяч человек. Она приближалась к столице, и царь с первосвященником день и ночь принимали участие в богослужениях, умоляя Господа пощадить Израиль. Эпидемия прекратила свое страшное дело у самых ворот Иерусалима, дойдя до горы Мориа и остановившись у дома Орны Иевусянина. Давид выкупил у Орны памятное место за пятьдесят сиклей серебра (2 Цар. 6: 15–25). На этом месте был построен жертвенник, а само место отныне почиталось святым (впоследствии эта гора была избрана Соломоном для постройки храма).

С самого начала своего царствования Давид страстно мечтал построить храм Господа. При его жизни этой мечте не суждено было сбыться, но он приложил немало усилий для ее осуществления. Царь заготовил мрамор и ценную древесину. Для украшения храма он собрал большое количество золота, серебра и драгоценных камней. Эти сокровища он передал своему наследнику Соломону, с которого взял слово, что тот построит храм для Ковчега Завета, этого символа присутствия Божьего. Чувствуя приближение смерти, царь собрал свое окружение, представителей всех земель своего царства, и вверил им это наследство. Лично Соломону он дал подробные указания относительно постройки и вручил образцы каждой его части и всех принадлежностей для проведения службы в храме. Также он передал для украшения храма три тысячи талантов чистейшего офирского золота и семь тысяч талантов чистого серебра [36]. После этого Давид предложил всем собравшимся пожертвовать на храм. Было собрано еще пять тысяч талантов серебра и золота, восемнадцать тысяч талантов меди и сто тысяч талантов железа. У кого нашлись дорогие камни, те тоже отдавали их в сокровищницу дома Господня [37].