История руссов. Держава Владимира Великого - Сергей Лесной Страница 9

Города имелись и строились, несомненно, еще в дофеодальные времена, но с этой эпохи начинается и новый тип городов — искусственные города-крепости.

Феодал, располагая достаточным количеством рабочих рук, именно воинов, рабов и будущих поселенцев, создавал в важном для защиты его владений месте крепость, главное значение которой заключалось в защите от врага. Городок-крепость населялся пленными, рабами, переведенными людьми из других городов и сел, и жизнь городка начиналась. Земледелие, садоводство, огородничество лежали в основе жизни городка, городов без окружавших их земель не существовало и не могло существовать, ибо этого не позволяла экономика той эпохи.

Судьба таких крепостей-городов различна: одни хирели и в конце концов совершенно исчезали, другие развивались в большие, настоящие города.

Таким образом, и естественные, и искусственные города опирались в своем развитии на количество народонаселения, а последнее зависело от естественных богатств. Именно этим объясняется то, что многие города по многу раз уничтожались начисто, но все же возрождались, как феникс из пепла.

Тихомиров представляет себе все это иначе: у него город всегда обрастает посадами, он даже считает, что конец IХ — Х вв. был периодом, когда города стали обрастать посадами. Никакого такого специального периода не было. Город становился городом именно потому, что уже не был селом, перерос его размеры, изменил свой внутренний строй, став, в сущности, тем, что называется посадом, т. е. большим поселением с дифференциацией производства.

В малом селе нет дифференциации, каждый житель — и земледелец, и огородник, и рыболов, и охотник, и плотник, и гончар, и портной и т. д. В большом селе начинается специализация: появляется слой различных ремесленников — гончаров, кузнецов, портных, сапожников и т. д.

Тихомиров пишет: «Ремесленное население в городах должно было опираться на какие-то относительно прочные рынки сбыта», — этим рынком сбыта и было, прежде всего, само поселение крупного масштаба и окружающие его ближайшие села. Ремесленники не обрастали город в посадах, а ремесленники вырастали вместе с ростом самого поселения. Когда сил поселения становилось достаточно для постройки городских укреплений, село перерастало в город и впоследствии начинало обрастать тем, что принято называть посадами, предместьями.

Рассуждения Тихомирова приложимы только к искусственным городам-крепостям и то в очень ограниченной мере: не всякий городок-крепость обрастал посадами, это случалось только там, где можно было черпать население и, главное, достаточно было природных богатств для относительно быстрого его роста.

Ключевский прав и не прав со своей теорией городов как центров торговли при широких водных путях. Прав в том, что удобный водный путь ускорял рост города, или, вернее, процесс роста села для превращения в город, но город создавался там, где было достаточно населения и достаточно продуктов для прокормления его. Только в значительно более позднюю эпоху, когда создались города-гиганты вроде Новгорода, город оторвался от своей хлебной базы и стал зависеть от Понизовья в доставке хлеба.

Вообще история создания и развития городов далеко не так проста, как кажется; были разные типы городов, были разные этапы развития, но Тихомиров этого не выяснил.

Многие исследователи неверно понимали значение ремесла и торговли. Создание ремесленника, живущего исключительно своим ремеслом, или купца, живущего только торговлей, — долгий и сложный процесс. Дифференциация этих отраслей уходит на века глубже нашей писаной истории, но повторяется в ускоренных темпах и в послемонгольские времена.

Можно утверждать с полным основанием, что значительное количество древнерусских городов создалось еще в дофеодальное время. В феодальную эпоху процесс роста городов и создания новых только ускорился, — появилась организованная сила, заинтересованная в росте и создании городов.

Однако общим правилом для и дофеодальной, и феодальной эпох является то, что города развивались там, где были особенно благоприятные условия для быстрого роста населения; там появлялась дифференциация труда, ремесла, торговля. Не города создавали ремесла и торговлю, а хлебопашеско-ремесленно-торговая база создавала города; только в искусственных городах было иначе, но «иначе» могло быть только в том случае, если было откуда брать ремесленников и торговцев, и при наличии для них рынков сбыта. Владимир-на-Клязьме был искусственным городом, но процветал недолго, незаметная Москва быстро переросла его, переросла потому, что обладала гораздо более благоприятными условиями для роста населения.

На этом мы и закончим наши замечания по основному вопросу о сути древнерусских городов.

Остановимся теперь на некоторых деталях, которые нельзя обойти молчанием. На с. 54 Тихомиров называет Никоновскую летопись «недостоверным источником» и, по-видимому, сомневается в набеге печенегов на Киев в 876 г.

Подобно большинству русских историков, вернее, просто слепо веруя им, Тихомиров не понимает значения многих мест Никоновской летописи. Как мы показали в нашей работе, Никоновская летопись черпала эти сведения из какого-то протографа, сведения, просто пропущенные в «Повести временных лет». Однако это не значит, что пропущены они из-за их недостоверности, — большей частью это малозначащие подробности. Касательно же печенегов мы находим у византийских историков сведения, подтверждающие их присутствие в эту эпоху в Причерноморье.

Вообще чисто историческая основа работы Тихомирова — не на надлежащей высоте: он часто неосторожен в своих выводах. Например, на с. 367 он сомневается в постройке княгиней Ольгой церквей в Витебске, ссылаясь на неверность даты, 974 г. Ольга же, мол, давно умерла. Ольга умерла в 969 г, но неизвестно, по какому счислению дан 974 г, ведь в болгарском счислении разница будет на 8 лет, — значит, Ольга могла еще жить, и доказательство Тихомирова не имеет окончательной силы.

Упоминая о главных моментах истории города Любеча, Тихомиров почему-то пропускает, что дед Владимира Великого был «Малко любечанин», но приводит только, что святой Антоний был из Любеча.

На с. 338 Тихомиров пишет, что в науке существует сомнение о подлинности договора Руси с греками в 907 г. Трудно поверить, что это можно было сказать в 1956 г., — очевидно, Тихомиров не следит за историческими работами.

На с. 305 высказывается странная мысль, что «Турово-Пинская земля как отдельная единица со своей княжеской династией никогда не существовала и является ученой фикцией». Изучавшему летописи известно, что город Туров с его областью является предметом споров, войн, обменов, передачи по наследству и т. д., вряд ли в Древней Руси стали бы воевать из-за «ученой фикции».

На с. 301 мы можем прочитать, что «условность рассказа о крещении Владимира в Корсуне давно уже установлена А. А. Шахматовым». Очевидно, Тихомиров со времен опубликования работы Шахматова [22]ничего по этому вопросу не читал и ему неизвестны новейшие работы автора этих строк и М. В. Левченко.