Афганская ловушка - Олег Брылев Страница 9

6 октября 1973 года наступлением египетских армий была преодолена израильская оборонительная линия Бар-Лева на северном берегу Канала, и кровопролитный спектакль начал развиваться согласно режиссуре. Не буду описывать фабулу, равно как и состав противостоящих группировок, количество войск, танков или верблюдов с каждой из сторон — на эти темы опубликовано достаточно много воспоминаний и исследований. Просто обратив внимание на некоторые странности, подвергну краткому анализу результаты.

В те дни мне и некоторым моим сокурсникам довелось стать очевидцами отдельных эпизодов происходившего. Из ВИИЯ в распоряжение авиаторов была откомандирована группа слушателей и курсантов, в определенной степени владевших английским. Задача заключалась в обеспечении переговоров с диспетчерскими службами пересекаемых воздушных районов полетной информации (Будапешт-, Белград-, Бриндизи-, Афины-, Каир-, Алеппо-, Багдад-контроль), а также при взлете-посадке в аэропортах назначения.

Большую часть вылетов мне пришлось выполнять в составе экипажа «Ан-12» с бортовым номером 11945 Тульского военно-транспортного полка. Перед первым вылетом командир сообщил, что самолет у них хороший, на нем они облетали весь мир, включая Африку, Латинскую Америку, Австралию, Юго-Восточную Азию, не считая более близкие европейские регионы. При этом добавил, что самолету «уже давно пора в капремонт, но пока и так летает». «Ни х…ра, — подумалось, — самолету требуется капремонт, а тут лететь в район боевых действий!». Не помню точно, но только этим бортом довелось потом слетать 8 или 9 раз и в Каир, и Сирию, и Багдад. Еще несколько рейсов было в составе других экипажей.

На первом предполетном инструктаже стало известно, что накануне во время авианалета израильтян на сирийский аэродром Алеппо под Дамаском был разбит и сожжен советский «Ан-12». Некоторые другие были повреждены. На острове Крит совершил вынужденную посадку «Ан-22».

Где-то 10–11 октября вылетели в первый рейс. Вначале по Союзу собирали груз. Затем Будапешт — аэродром сосредоточения и формирования «воздушного моста». Оттуда через какой-то промежуток времени самолеты взлетали с интервалом в две минуты и брали заданный курс. Все транспорты были без военной символики, только флаг СССР да бортовой номер. Экипаж — по «гражданке». Вооружение демонтировано, однако бортстрелок — на своем месте в хвостовой башенке.

Посреди Средиземного моря — точка, где караван делился на «1-й — 2-й». Первый — на Каир, второй — Дамаск, некоторые в Багдад. Американцы точку засекли, поставили там авианосец с группой кораблей. В перекрестном направлении курсом на Израиль с аналогичной задачей работала их авиация. Подлетели. Вдруг борт-стрелок сообщает по внутреннему переговорному устройству (ВПУ): «Командир, два «Фантома» в хвост заходят!» Все насторожились, памятуя об уже имевшихся потерях. Командир, слегка задумавшись, в ответ: «А ты вытащи з…пу, и поводи, поводи! Влево-вправо, вверх-вниз — поводи, поводи! Может, испугаются и не будут вые…ться!» От неожиданности все расхохотались, напряжение несколько спало.

«Фантомы» подлетели, сбросили скорость. Один слева чуть ниже, другой справа, повыше. Очень близко. Отчетливо видны лица пилотов. Фотографируют. Наш штурман тоже «щелкает» их на память. Американские истребители несколько раз поменялись местами над и под нами, качнули крыльями и отстали. Наш «Ан», тоже качнув в ответ, продолжил полет.

Вскоре зарубежные авиадиспетчеры нередко стали игнорировать нас — очевидно, слишком много добавилось им работы, особенно в ночное время. По-видимому, просто регистрировали информацию, не утруждаясь ответами. А однажды часа в четыре утра при входе в афинскую зону на мой «ван ван найн фор файв…» (бортовой номер 11945) молодой, смешливый женский голос на русском языке, передразнивая, вдруг выдал: «Иван-Иван, куда пошел?»

У воюющих арабов был месяц рамазан, когда мусульмане от рассвета до заката пищу не принимали. Повсюду ощущалось напряжение войны. Разгрузка вручную, а ведь это были в основном запасные двигатели к танкам и самолетам, тактические ракеты, ящики с артиллерийскими и противотанковыми снарядами. Утомленные, угрюмые лица солдат. Вести с фронта, вначале обнадеживающие после успешного форсирования Суэцкого канала и прорыва линии Бар-Лева, затем — обескураживающие. В то время советские СМИ, особенно вначале, освещали происходившее как-то уж очень невыразительно, обтекаемо. Да и вообще информации было слишком мало.

Египтяне, продвинувшись в глубь Синая чуть более полутора десятка километров, по непонятным тогда причинам были остановлены по приказу своего президента, хотя, как свидетельствовал в своих мемуарах бывший начальник их генштаба, армейское командование настаивало на развитии наступления. Садат, видимо, был единственным в арабском лагере, ведавшим секретным сценарием, да и то в части касающейся. Его и здесь перехитрила противоположная сторона. Правда, он и сам нарушил договоренности, продвинувшись, вероятно, несколько дальше ранее согласованного рубежа. Образовалась пауза в пользу противника.

На сирийском направлении тоже все застопорилось, но здесь уже по причине активности израильтян. И это невзирая на то, что сирийские войска были усилены иракским экспедиционным корпусом численностью около 20000 человек (с 500 танками и 700 БТР). Значит, здесь Израиль действовал всерьез. Вскоре Дамаск оказался в зоне досягаемости огня дальнобойной артиллерии израильтян.

На Синае они, вроде бы отступив, на удивление быстро, словно были готовы заранее, произвели отмобилизование и выдвижение основных группировок и перешли в контрнаступление. Используя египетские же понтонные переправы, как бы в ответ на излишне глубокое продвижение войск Садата, рванулись в глубь Египта и вскоре окружили Порт-Саид, грозя его взятием. «Клещи» они разжали лишь по мере отвода египетской группировки на, по-видимому, устраивающий их рубеж, именно тот, на котором и должны были чуть ранее остановиться египтяне.

Это уже походило на военную игру в «поддавки», и чем дальше, тем более странным все казалось, хотя ясности в быстро меняющейся ситуации еще не было. В то время в Багдаде мне пришлось наблюдать искреннее негодование иракских генералов и офицеров, удивленных прекращением наступления и нелогичным развитием событий, вначале казавшихся такими многообещающими для арабов. Ненавидя Израиль и мечтая о его долгожданном разгроме, они с нетерпением ловили и обсуждали поступающую информацию из районов боевых действий, одновременно на чем свет кляня Садата за прекращение наступления.

Хотелось бы отметить еще некоторые «странности» той войны. Во-первых, загодя отмобилизовав и создав группировку в составе двух полевых армий численностью свыше 800 тыс. человек, Египет только на своем направлении обеспечил себе двукратное превосходство над противником, но его не реализовывал.

Во-вторых, «МОССАД», который день и ночь бдит и обычно реагирует на каждый шорох и подозрительные движения в арабском стане, на этот раз почему-то «проглядел», как в течение месяца отмобилизовывалась, разворачивалась, проводила боевое слаживание, выдвигалась и занимала исходные районы мощнейшая из когда-либо созданных, та самая наступательная группировка египтян. По странному совпадению, не выявила этого и военная разведка, в современных условиях обладающая в совокупности обширным комплексом возможностей — ни тактическая визуально, ни радио— или радиотехническая, ни авиационная, ни даже агентурная, в силу специфики арабского общества всегда отличавшаяся особой результативностью. «Не сработала» и космическая разведка США. Просто поразительно — никто и ничегошеньки! Более того, почти за две недели до часа «Х» из Каира началась и проводилась эвакуация целого ряда зарубежных посольств. Поверит ли сегодня кто-либо, что «МОССАД» и армейская резидентура и этого не заметили и никто в Тель-Авиве не насторожился? Показательно и то, что в Израиле затем не произошло никаких разборок по поводу якобы столь явных провалов спецслужб и разведорганов. А ведь уже отмечалось, что они, израильские, считались и считаются сильнейшими в мире! Случись подобные провалы и застань египтяне Израиль на самом деле врасплох, какие бы последовали «оргвыводы»…