Сервантес - Андрей Красноглазов Страница 81

Итак, отныне иноверцам не было места на испанской земле.

Между тем мавры и евреи в Кастилии, составляя лишь седьмую часть населения, оказались богаче шести христианских частей. В Арагоне пропорции были примерно те же, но новая метла Инквизиции на первых порах мела здесь с особым рвением. Началась тотальная очистка испанских земель от иноверцев, еретиков и дурных христиан, какими считались крещеные мавры (мориски) и крещеные евреи — мараны.

Уже в первые годы существования Святой Инквизиции на ее костры были посланы тысячи врагов Господних, а в кастильскую и арагонскую казну поступили огромные денежные средства: все достояние жертв святого трибунала доставалось королевской чете. Вернее, почти все — известная доля выплачивалась доносчикам.

Год спустя Изабелла и Фердинанд приступили к еще одному «богоугодному» и вместе с тем небезвыгодному предприятию — войне с Гранадой. Однако это оказалось совсем непростым занятием, и война растянулась на одиннадцать долгих лет.

Королевская чета легко примирилась с непредвиденными сложностями. Крестовый поход на гранадских мавров позволил ввести массу новых податей и вовлек в боевые операции застоявшихся кастильских и арагонских рыцарей. Таким образом, опасная энергия этих потомственных воителей нашла надлежащее применение.

Все складывалось весьма удачно для их королевских высочеств: на дорогах перевелись разбойники, торговля процветала, отвоевывались благодатные земли в Гранадском эмирате, рос престиж двуединой державы, приумножались доходы кастильской и арагонской казны, укреплялось христианское единоверие.

Между тем были и проблемы. Восемьсот тысяч кастильских и двести тысяч арагонских иноверцев утратили покой, а семь миллионов христиан жили с оглядкой.

Новые административные реформы внедрялись со скрипом. В 1480 году на кортесах, созванных в Толедо, были приняты строгие уставы канцелярского благочиния. Установлены были функции всевозможных ведомств, разработан порядок движения бумаг. Казалось, что механизм бюрократической машины налажен на вечные времена. Но армия чиновников, как это обычно и бывает, незаметно разрасталась, появлялись не предусмотренные никакими проектами новые структуры, «мудрая» система отписок, согласований, отзывов и резолюций все запутывалась и усложнялась.

У католических королей развивалась страстная любовь к «путешествиям». Все монархи Европы были правителями оседлыми. Польские короли сидели в замке Вавель, великие московские князья редко покидали Кремль, Людовик XI располагался в своей роскошной турской резиденции. Изабелла и Фердинанд же непрерывно странствовали по своим владениям, их двор был подобием табора. Испанская королевская чета находилась в вечном движении: из Андалусии в Ла-Манчу, оттуда в Леон, далее в Галисию, из Галисии в долину Эбро и т. д. Так, с апреля по ноябрь 1468 года Католические короли побывали в сорока двух городах Кастилии, и это был еще не самый «урожайный» год. Излюбленным городом, в котором короли останавливались наиболее часто, был Вальядолид.

Естественно, что за государями неизменно следовали Королевский Совет и все главные канцелярии. Двор редко где задерживался больше чем на несколько дней, все эти ведомства предпочитали не открывать кофры с деловыми бумагами — самые пустячные дела порой решались годами. Толедские установления такой порядок вещей не предусматривали, он причинял немало неприятностей самим государям.

Постоянному перемещению испанских владык и бездушной бюрократической машине мы обязаны встречей двух великих фамилий: Сервантесов и Колумбов. Бюрократический механизм испанской монархии «затянул» в себя автора великого проекта Христофора Колумба, тем самым позволив пересечься в истории двум великим родам.

Это произошло следующим образом. Теоретически испанские монархи были доступны для всех просителей. По толедским уставам 1480 года каждый понедельник и каждую пятницу они давали аудиенции приватным особам, дабы выслушать их всевозможные просьбы и жалобы. В действительности же попасть на прием и к королеве, и к королю можно было только после отзыва соответствующего ведомства, в чьих руках была судьба просителя, а такие отзывы давались крайне неохотно. Государи на своих аудиенциях обычно лишь выслушивали посетителей, но никаких решений не принимали. Дело жалобщика направлялось либо туда, откуда оно вышло, либо в более высокую инстанцию. Писались новые отписки, назначались новые аудиенции, жернова вертелись, мельница работала безостановочно, а дело стояло на месте.

Так произошло и с проектом Христофора Колумба, который пытался заинтересовать им Изабеллу и Фердинанда, находившихся в 1485 году в Кордове.

Предки Мигеля были, очевидно, довольно хорошо знакомы с Первым Адмиралом Индий Христофором Колумбом и его будущей супругой. Дело в том, что первооткрыватель Нового Света приехал в Кастилию для того, чтобы убедить испанских королей, а если не удастся — других богатых вельмож профинансировать подготовку ставшего впоследствии судьбоносным для истории человечества путешествия. В Кордове великий мореплаватель ожидал решения специальной ученой королевской комиссии («Саламанкской хунты»), назначенной Католическими королями с целью удостовериться в верности предположений и расчетов Колумба относительно существования загадочной страны. За период долгого ожидания будущий первооткрыватель успел перезнакомиться со многими кордовскими семьями и родами.

В 1470-х годах в одном из кварталов Кордовы генуэзцы Лука и Леонардо Эсбарройа держали аптеку, где часто бывали предки Мигеля, магистр Хуан Санчес (впоследствии спутник Колумба в его первом путешествии), бакалавр Хуан Диас де Торребланка, Педро и Фернандо Руис Точино, Родриго Диас де Сервантес (прадед Сервантеса). Часто захаживал сюда и Колумб. То, что все эти люди собирались в аптеке, отнюдь не означало, что они были больны. Просто в испанских аптеках второй половины XV века можно было запросто выпить один-другой стаканчик вина и закусить его вяленым мясом или печеным каштаном, обменяться последними городскими новостями и сплетнями. Здесь же Колумб, очевидно, не раз излагал перед друзьями свои амбициозные планы, рассказывал о деталях планировавшегося путешествия. Родственники Сервантеса умудрились даже приложить руку к продолжению рода будущего Адмирала. Свояк хозяина аптеки Хуан Диас де Торребланка, завсегдатай этого заведения, был вхож в дом некоего кордовского обывателя Родриго Энрикеса де Арана, куда, очевидно, и привел Колумба, где последний и познакомился со своей будущей женой Беатрис. Он встретился с ней летом или осенью 1487 года, а 15 августа 1488 года у них родился сын Фернандо. Надо заметить, что Колумб так и не обвенчался с Беатрис до конца своей жизни.

Объединение Испании и открытие Колумбом Нового Света положили начало новой эры не только в Испании, но и во всем мире.

Год 1492-й для Испании был богатым на события: появилась первая грамматика, написанная Элио Антонио де Небрихой (1445–1522) на простом, общепонятном языке (idioma vulgar) — «Искусство кастильского языка», а 31 марта вышел знаменитый указ Католических королей об изгнании иудеев, исполнение которого повлекло за собой много печальных моментов в испанской истории.