Священный Альянс. Палачи и шпионы Ватикана - Эрик Фраттини Страница 80

Складывается впечатление, что в двадцатые годы советские органы разведки и контрразведки не располагали надежными источниками информации в Ватикане, а немногие действовавшие там агенты были раскрыты Sodalitium Pianum. Но в следующем десятилетии ситуация коренным образом изменилась.

Элементы сталинского режима начали, притом весьма удачно, внедряться в структуры Римской курии. Советская разведка умело вербовала местных агентов или членов коммунистических партий в Великобритании, Франции и Соединенных Штатах, но в Ватикане ситуация была совершенно иной. Тем не менее один из очень близких к Мишелю д’Арбиньи людей оказался агентом ОГПУ при Святом престоле.

Александр Дюбнер родился в Санкт-Петербурге 11 октября 1899 года. Его отец, царский чиновник, тайно принявший католицизм, решил послать своего сына в Бельгию, чтобы он мог учиться в колледже отцов-асунсионистов — членов религиозного ордена, который был тесно связан с Россией.

Уже в 1921 году Дюбнера, которому тогда было двадцать лет, направили в одну из семинарий в Турции для Подготовки к миссионерской деятельности. После пяти лет обучения Александр Дюбнер, оставшись без денег, решил обратиться к одному из друзей своего отца в Варниме, архиепископу Андрею Шептицкому. Прелат сделал Дюбнера приходским священником одного из русских эмигрантских приходов во французском городе Ницца. Там Дюбнер принял православие, но в конце 1928 года решил от него отказаться и вернуться в лоно римской католической церкви.

Архиепископ Шептицкий вновь помог своему протеже. Он добился, чтобы не кто иной, как сам Мишель д’Арбиньи предоставил Дюбнеру место ассистента во вновь созданном отделе Священного Альянса — в Russicum.

Новый сотрудник так понравился д’Арбиньи, что начальник отдела Russicum даже предложил Александру Дюбнеру вместе писать монографию о русских православных епископах. Дюбнер быстро поднимался по служебной лестнице ватиканской разведки, так что вскоре превратился в первого и главного помощника д’Арбиньи. Летом 1932 года Russicum поручил ему некую весьма деликатную миссию в Польше, связанную с делами церкви. Это стало началом конца Дюбнера и первым шагом к падению главы Russicum Мишеля д’Арбиньи.

В течение некоторого времени д’Арбиньи пребывал и убеждении, что, несмотря на большевистскую диктатуру, Россия может в какой-то момент обратиться к католицизму, но только если Ватикан окажется способен адаптировать свои традиции и религиозную практику к русской культуре — естественно, за исключением того, что касается догм. Глава Russicum решил направить докладную записку папе Пию XI и государственному секретарю Пачелли. На титульном листе этого документа стояла печать «русифицировано», или, что то же самое, «совершенно секретно». Текст вызвал немало возражений не только среди традиционалистов, которые сопротивлялись любым изменениям в ритуалах, но и среди тех, кто усматривал в этом некоторую либерализацию структуры католической церкви — нечто не вызывавшее сочувствия в аппарате Ватикана.

В России многие католики имели польские корни. Им пришлось пережить переход от католицизма к коммунизму. Сталинский режим придерживался мнения, что католиков в Польше надо не убеждать, а уничтожать. Мишель д’Арбиньи и Russicum, который он возглавлял, стремились к проведению операций на территории Польши и созданию в этой стране сети подпольных епископов и священников, так, как это было сделано в Советском Союзе.

В Польше Александр Дюбнер привлек к себе внимание спецслужб, которых интересовали не только его отношения с д’Арбиньи, но и его связи с Москвой. Отец Дюбнера был арестован большевиками сразу после революции и свержения царя Николая и отправлен в Сибирь. Его мать, француженка, жила вместе с дядей, агентом Священного Альянса, прямо на территории комплекса Кремля. Дядя Дюбнера был другом знаменитой немецкой коммунистки Клары Цеткин. Находясь проездом в Берлине, агент Russicum встретился с ней, а она познакомила его со многими своими друзьями в Германии, среди которых было и несколько сотрудников советского посольства в Берлине, оказавшихся агентами ОГПУ. Полиция зафиксировала несколько встреч Цеткин и молодого священника в одной маленькой квартирке, хотя так и осталось не выяснено, носили ли эти встречи интимный характер или нужны были только для предельно конфиденциального обмена информацией.

Возвращение в Рим изгнанного в конце 1932 года из Польши за шпионскую деятельность Александра Дюбнера сопровождалось крупным скандалом. Дипломаты и высокопоставленные члены Римской курии начали распускать слухи о том, что некие секретные документы, касающиеся операций Russicum в Восточной Европе, были похищены прямо со стола понтифика. Пресса, как и ожидалось, решила раздуть эту неприятную историю, главным героем которой оказался Дюбнер.

В конце концов высшие иерархи Священного Альянса потребовали от д’Арбиньи объяснений: как мог шпион проникнуть в самое сердце Russicum? Никаких объяснении д’Арбиньи дать не смог. Когда же, стремясь открыть правду, агенты Sodalitium Pianum потребовали, чтобы Александр Дюбнер явился для дачи показаний, выяснилось, что тот исчез.

В этом отчаянном бегстве многие усмотрели фактическое признание вины. Ведущие газеты Европы запестрели заголовками типа «Советский шпион Дюбнер бежит из Ватикана», «Секретарь д’Арбиньи — агент ОГПУ» и «В Москву с похищенными документами».

Человеком, который, вырвав признание у Александра Дюбнера, выпустил, так сказать, джинна из бутылки, стал отец Эдуард Герман, бывший советник нунция по русским вопросам в Берлине, который к тому же в течение некоторого времени возглавлял Миссию понтификальной помощи России.

Беглый агент Russicum признался, что во время поездки в Берлин и Варшаву имел интимные отношения с Кларой Цеткин. Позже Герман узнал, что во время свидании с ней Дюбнер передавал ей секретные материалы Russicum и Священного Альянса, а она в свою очередь переправляла эти материалы резидентам советской разведки в Германии. Имена, даты, города, операции агентуры Ватикана оказались в руках ОГПУ.

Было решено в качестве первейшей меры поместить Дюбнера в один из домов иезуитов в Берлине, где он должен был находиться в полной изоляции, но через три дня ему удалось сбежать через окно, после чего он слов но растворился в воздухе. В феврале 1933-го был подожжен Рейхстаг — здание германского парламента. Согласно измышленной нацистским аппаратом версии, сделавший это человек был коммунистом. Адольф Гитлер и его Национал-социалистическая партия, в то время уже находившаяся в полушаге от власти, усмотрели в этом предлог бросить свои орды против Коммунистической партии Германии. Лейтмотивом тех дней стали уличные убийства лидеров немецких коммунистов, сожжение изданий, нападения на помещения партии и их разгром. И именно в это время отец Дюбнер спешно покидает Берлин. Согласно докладу одного из агентов Священного Альянса, наци разыскивали Дюбнера из-за его предполагаемой связи с популярным членом коммунистической партии Кларой Цеткин. Бывший агент Russicum разговаривал с соседями Цеткин. Один из них был вождем наци в этом районе.

При попытке пересечь границу с Австрией переодетого крестьянином Дюбнера задержали немецкие пограничники. Два месяца он провел в тюрьме, но в конце мая, после проверки на предмет возможных связей с советской разведкой, его отпустили. Он снова исчез из поля зрения, но потом снова объявился — на сей раз в Белграде, где обратился за помощью к епископу Францу Гривечу, специалисту по русским вопросам.