История тайных обществ, союзов и орденов. - Георг Шустер Страница 8

С высоких гор Армении воды двух мощных рек, Евфрата и Тигра, низвергаются в необозримую низменность, простирающуюся к югу; они окружают знаменитое Междуречье (Месопотамию), образуют плодородные долины, изобилующие цветами и роскошной растительностью самой разнообразной и яркой окраски и, наконец, слив свои воды, устремляются к Персидскому заливу.

Эта низменность, чрезвычайное плодородие которой древние писатели, Геродот и Ксенофонт, описывают в самих ярких красках, которая прославилась как арена кровавых битв, как родина юношески свежих народов, как владение древнейших царских родов, — называется страной Синеар, старым садом Бога, а также Халдеей и Вавилонией. Ее природа напоминает природу Египта. Тигр и Евфрат даруют жизнь и плодородие стране.

В мае — июне обе реки, получающие постепенный приток вод из неисчерпаемого источника обширных снежных полей их бассейна, заливают жаждущую землю и покрывают ее жирным плодоносным илом. При помощи бесчисленных плотин, больших и малых каналов, искусственных гидравлических сооружений и искусственного орошения, при помощи гигантских машин и насосов, изумлявших весь древний мир, предупреждались наводнения, бурным потокам сообщалось определенное русло, — и плодотворная влага переносилась и на более отдаленные поля.

Глубокий слой тяжелого ила в этом мягком климате ежегодно давал от двух до трех богатых жатв и создавал роскошную страну, украшенную стройными пальмовыми и тенистыми кипарисовыми лесами и цветущими рощами фруктовых деревьев. Здесь, уже в первые века второго тысячелетия до Рождества Христова, богато одаренное население достигло многосторонней, блестящей культуры, которая смело могла сравниться с культурой Египта, и развился такой прочный государственный строй, что проносившиеся над ним бури жестокой, кровавой эпохи едва ли оставили в этой местности какие‑либо существенные следы. В настоящее время, правда, под влиянием продолжительного невежественного владычества турок ничего уже не осталось от прежней роскоши чудесного края. Ведь говорит же арабская пословица: «Где однажды ступит нога турка, там земля становится бесплодной на сто лет». Безграничная, безлюдная пустыня, необработанная, безжизненная, где бродят лишь дикие разбойничьи орды да проносятся неисчислимые полчища саранчи и палящие знойные ветры, встречает ныне путешественника там, где некогда «текли молочные и медовые реки». Необозримые заброшенные поля одни лишь свидетельствуют о бывшем величии, о минувшем великолепии. «Среди вечного, торжественного молчания этого мира развалин, — говорит Карл Риттер, — взгляду путника открывается уходящая вдаль, широкая зеркальная поверхность Евфрата; исполненный спокойного величия Евфрат тихо струится через эту безжизненную пустыню и, словно царственный странник, проходит по молчаливым развалинам своего разрушенного царства. Дворцы и храмы, прекрасные строения — все обратилось в прах и мусор; вместо висячих цветников и роскошных райских садов берега реки покрыты густым лесом серого болотного тростника, и там, где некогда израильские пленники среди полного жизни города победителей пели под аккомпанемент арфы жалобные песни о потерянном Иерусалиме, теперь остались лишь кое — где одинокие плакучие ивы, но в их уединении не раздается ни скорбной песни, ни радостного восклицания».

Менее плодородная, но обладающая более здоровым климатом, чем Вавилония, простирается от восточного берега Тигра до отрогов горного хребта, окаймляющего с запада Иранское плоскогорье, горная страна Ассирия. Зеленеющие цепи холмов и защищенные от ветров долины, в которых созревают хлеб, фиги, оливки и виноград, прорезывают всю богато орошенную страну и сменяются на севере романтическими горными пейзажами, где вершины увенчаны ореховыми и дубовыми лесами.

Эта местность была первоначальной родиной Авраама. Отсюда он спустился в густо заросшие травой луга Месопотамии, по которой кочует невзыскательное пастушеское племя. Здесь находилась также — на восточном берегу Тигра — Ниневия, огромный торговый город Ассирийского царства, в котором объединялись все элементы тогдашней народной жизни, — второй город чудес в прославленном легендами Междуречьи, о котором пророк Иона говорил, что оно простирается на три дня пути и населено более чем двенадцатью мириадами жителей; несчетные богатства этой страны восхвалял пророк Наум, а Зефания с укором восклицал: «Это город веселья, живущий беззаботной жизнью и говорящий в своем сердце: “Я, и только я один!”». Этим описаниям в известной мере можно поверить, если принять во внимание характер городов Востока. Они имели цветущие сады и обширные пастбища для рогатого скота и лошадиных табунов; даже в случае осады у них оставалось все еще довольно земли, плодородной земли, чтобы собрать достаточное количество хлеба для прокормления жителей.

Ниневия была резиденцией великих легендарных властителей, Нина и Семирамиды. Первый был, по — видимому, лишь олицетворением столицы, последняя же, с ее ужасным характером Мессалины и натурой вампира, ни в коем случае не могла быть чисто символической фигурой. Яркий, полный жизни образ ее жил в продолжение целых тысячелетий в памяти народов Востока. При этом поэтическая сага постепенно «превращала ее в идеальный образ, в котором слились воедино все наиболее ценимые восточными народами черты: женская красота и мужская энергия, неотразимая прелесть и мужественная воинственность».

Древнейшие воспоминания человеческого рода и поэтические саги сообщают, что бассейн Тигра и Евфрата после великого потопа был первым обиталищем способных к цивилизации народов семитского племени. Но достоверные сведения об этом находятся — кроме еврейского предания о построении Вавилонской башни — лишь в составленных по записям жрецов исторических книгах Бероза, жреца бога Ваала при вавилонском храме, современника египетского историографа Манефона. Хотя от этого сочинения до нас дошли лишь немногие отрывки, мы все же получаем приблизительное представление о постепенном возникновении общественного строя и культуры среди народа и о развитии космогонической системы, созданной вавилонскими жрецами. Древнее сказание о потопе ведет свое происхождение из Месопотамии. О великом потопе рассказывается и у Бероза, и в таблицах, найденных под развалинами Ниневии, наиболее яркие черты сохранило библейское сказание. Все значение предания о потопе заключается в том, что оно указывает на общую родину семитских племен в стране Тигра и Евфрата. Подобные же предания о потопе имеются во всех странах, которые подвергаются постоянным наводнениям: в Индии, Фессалии, Беотии.