Гражданская война в США. 1861-1865 - Кирилл Маль Страница 8

Еще одной школой для американских военных были бесконечные стычки с индейцами, постоянно происходившие на западной границе. И хотя они еще меньше походили на грядущую кровопролитную борьбу Севера и Юга, чем война с Мексикой, все же и индейские войны внесли свой маленький вклад в полупустую копилку боевого опыта армии США. Именно там, на великих равнинах, американская пехота приучалась к долгим изнурительным маршам по пересеченной местности под палящим солнцем.

Правда, при этом пехотинцы старались не отдаляться от своего обоза, который легко мог стать добычей индейцев, и в результате привыкли к обилию провианта, а значит, не умели затягивать пояса. Эта привычка сказалась затем и на офицерах, которые в годы гражданской войны, находясь в более населенных, чем прерии, местах, все равно продолжали таскать за собой громоздкие фургоны, напоминавшие цыганский табор.

Наиболее благотворное влияние индейские войны оказали на американскую кавалерию, определив, по сути, как ее лицо, так и тактику, которую она впоследствии с успехом использовала. Индейцы, несмотря на свое слабое вооружение и полное отсутствие организации, были хитрыми и опасными противниками. Сабельные атаки в сомкнутом конном строю, общепринятые в те время в Европе, против индейцев были так же эффективны, как стрельба из пушки по воробьям. Сабля, оставаясь основным оружием европейского кавалериста, для американского драгуна являлась лишним предметом снаряжения, ибо сблизиться с индейцем на расстояние сабельного удара было все равно, что поймать руками летящую птицу. Чтобы сабля не путалась в ногах и вообще не мешала в бою, ее часто приторачивали к седлу или даже [36] сдавали в обоз. Основным оружием американского кавалериста стали карабин и револьвер, и, надо сказать, что этим оружием кавалеристы пользовались мастерски. Они могли вести прицельный огонь и в пешем порядке, и прямо с седла, с несущейся вскачь лошади.

Кстати, эти лошади подходили для классического кавалерийского боя не больше, чем их седоки. Невысокие и невзрачные на вид животные зато превосходно двигались. Отличаясь редкой выносливостью и удивительней неприхотливостью, они легко переносили форсированные конные переходы, в которых им приходилось везти на себе не только [37] всадников, но и навьюченные боеприпасы и продовольствие, ибо обычно кавалерия выступала в походы без обозов. Добиваясь таким образом быстроты маршей, драгуны неожиданно обрушивались на стоянки враждебных индейцев и огнем своих карабинов и револьверов уничтожали их. Подобная метода ведения боя, казавшаяся европейцам дикой, была общепринята в Америке, и обе стороны, сражавшиеся в гражданской войне, охотно ее переняли. Однако речь об этом пойдет ниже.

Артиллерия вообще была редким гостем на великих равнинах, но все же и ей нет-нет, да и случалось принимать участие в походах против индейцев. Благодаря этим походам она приобрела столь необходимую в боевых условиях мобильность и маневренность. Правда, в стычках с краснокожими артиллерия как таковая почти не участвовала, зато самим артиллеристам приходилось браться за карабин и револьвер, овладевая таким образом полезными навыками.

Что касается офицеров-артиллеристов, то именно им, отдавая должное способностям и знаниям, часто поручали командование экспедициями, и лучших «курсов повышения квалификации» придумать было нельзя. [38]

Тем не менее, каким бы ни был опыт регулярной американской армии — богатым или бедным, на ход боевых действий гражданской войны США он оказал незначительное влияние. Регулярные вооруженные силы были слишком немногочисленны, почти всю тяжесть войны вынесли на себе иррегулярные формирования, составлявшие основу армий как Севера, так и Юга. Эти иррегулярные части, разумеется, не были изобретением гражданской войны.

Так называемые полки местной милиции существовали в каждом штате задолго до 60-х. Они подчинялись губернатору, который производил все назначения от лейтенанта до полковника. Президент тоже имел над этой милицией определенную власть и в случае необходимости мог использовать ее для решения национальных задач. В таком случае милиция выходила из-под юрисдикции губернатора и передавалась в федеральное подчинение. Впрочем, в каком подчинении она бы ни была, толку от местной милиции не прибавлялось. Когда-то она действительно сыграла свою роль. Но к началу гражданской войны милиция выродилась в чисто формальную организацию.

Правда, милиционеры все же собирались, но не чаще 1–2 раз в год для того, чтобы пройти торжественным маршем под звуки оркестра по улицам родного городка и закончить день ко всеобщему удовольствию за праздничным столом. За это будущий герой гражданской войны полковник 55-го Нью-йоркского милиционного полка французский эмигрант Режи де Тробрианд называл себя и своих людей «вилочной гвардией». На Юге, где белое население опасалось восстания рабов, милицию старались поддерживать в более боеспособном состоянии, но и там она была далеко не на высоте.

Одним словом, Америка середины 19-го века оставалась невоенной страной. Имевшихся в ее распоряжении вооруженных сил как, регулярных, так и милиционных, было явно недостаточно, чтобы вести крупномасштабную и многолетнюю войну. На практике это означало, что обеим воюющим сторонам предстояло начинать с нуля, т. е. заново создавать свои армии. И хотя в конце концов это строительство было завершено, сам процесс проходил сложно и потребовал большого напряжения сил. [39]