Средневековая история тюрков и Великой степи. Том 2 - Мурад Аджи Страница 8

Тогда — от тюрков же! — появилась на Ближнем Востоке и «арабская» письменность. На деле это было древнетюркское письмо. Обычная скоропись. Ею писали на Древнем Алтае с помощью гусиных перьев или палочек. Руны служили тюркам как «печатные буквы». Их высекали на скалах, чтобы были видны издалека, а скорописью писали послания, письма, стихи. Читался текст справа налево или сверху вниз.

Позже древнетюркскую скоропись назвали «уйгурским письмом». В тюркском мире она дожила почти до XVIII века.

Внешнее сходство раннего арабского и уйгурского письма просто удивительно. Их не отличить. Это не раз ставило ученых в тупик, особенно когда находили письменные памятники на Урале, на Алтае, то есть вдали от Египта, где арабов никогда не было.

Никому и в голову не приходило, что это — древнетюркские памятники. Все думали, тюрки — бесписьменный народ. Но нет.

Арабское «письмо» не могло быть в IV веке чем-то новым и неожиданным для Востока. Например, в Иране узнали о нем в 248 году до новой эры, когда к власти пришла династия Аршакидов. То были тюрки с Алтая (Рыжие Саки). И первые их официальные документы написаны как раз этим неизвестным в западном мире письмом…

У египтян, как известно, письменность была своя — на основе иероглифов. Это видно по их древним папирусам. Новый же алфавит был очень важен, он символизировал новую культуру. Стал неким знаком Неба на Ближнем Востоке. Новая письменность, как известно, никогда не появится у народа сама собой, случайно. Что-то очень серьезное предшествует этому… А здесь причина налицо — обращение к вере в Бога Небесного.

Древние тексты Египта, найденные в Наг Хаммади, поведали как раз о том. Часть их написана неизвестным «письмом», на неизвестном египтянам языке. Ученые так и не смогли в точности прочитать все тексты.

Они определили, что отдельные знаки этого неизвестного, коптского «письма» похожи на греческие буквы… впрочем, догадок на сей счет высказано много. Именно догадок. Потому что никто не связал те события с Великим переселением народов и приходом тюрков на Ближний Восток.

Зато в точности известно другое. Непонятные сегодняшним египтянам язык и «письмо» долго служили тайнописью для коптских священнослужителей. А действительно, не тюркские ли они?

К сожалению, точный ответ неизвестен: ни один тюрколог даже не держал в руках эти древние свитки, не исследовал их. Однако они должны иметь именно «тюркский след»! Потому что в IV веке это был язык богослужения.

Потом богослужение в Египте перешло на местный, коптский язык. Так было и в Армении, и в других странах, где древние священные книги написаны именно по-тюркски и где богослужение тоже сначала велось на тюркском языке, а потом на языке местного народа.

Здесь возможны самые невероятные открытия. Они впереди.

IV век стал вехой в истории. Новая письменность едва ли не в один год появилась сразу и у египтян, и у армян, и у грузин, и у албанцев, а также у других, принявших веру в Бога Небесного. Это — бесспорный факт.

Связь между новой верой и новой письменностью более чем очевидна. Она — и в книгах, и в истории этих народов. Только кто-то взял за основу руническое письмо тюрков, как, например, армяне или грузины, а кто-то — алтайскую скоропись. Вот и вся разница…

О приходе кипчаков на Ближний Восток сохранилось немало свидетельств. Это и знаменитая Александрийская церковь, в ней когда-то служили по тюркской традиции. Она — доказательство, самое неоспоримое. На соборе 325 года ее так и назвали — «авторитетнейшей епархией».

В Сирии тогда появилась Антиохийская церковь, тысячи прихожан крестила и объединила она. В Африке служила Эфиопская (Абиссинская) церковь. В Армении — Армянская. В Кавказской Албании — Албанская… Все они следовали тюркской традиции богослужения, за что греки осуждали их.

Эти Церкви исповедовали веру только в Бога Небесного. Не в Христа. Они не отрицали сына Божьего, но поклонялись только Тенгри, Ему молились. И это отличало их от «греческого христианства».

Языческий мир с приходом тюрков менялся на глазах и на Ближнем Востоке: новая культура меняла его. Это очень беспокоило византийцев, мечтавших о лаврах Великой Римской империи.

Греки в духовном споре за лидерство безнадежно проигрывали и римлянам, и египтянам, — у них не было таких философов, не было таких ученых-богословов. В Константинополе ставку делали только на силу и окрики. А этого мало.

Императорские окрики для духовенства Египта и других Восточных церквей не годились: они ничего не доказывали, лишь подчеркивали слабость греков.

Как заставить египтян повиноваться? Над этим размышлял еще император Константин, не придумавший ничего лучшего, кроме войны. Правда, его поход в Египет закончился прискорбно. Вместо трофеев в Константинополь привезли тело самого императора. Случилось это в 337 году.

Потом были новые войны. В 391 году византийцы сожгли святыню египтян — их знаменитую Александрийскую библиотеку, ее бесценные рукописи. Так они хотели лишить египетский народ источника знаний. Тысячи текстов сгорели, как один, однако доказать свое превосходство греческие христиане все равно не сумели.

Их меч был бессилен… Даже завоеванный, египетский народ не желал повиноваться. Его твердость духа была непоколебима. Он стал искать пути к свободе. На Ближнем Востоке рано или поздно должно было что-то случиться. Но что? Никто не знал.

Война уже ничего не решала. Это поняли все, что видно даже из письма посланца папы римского Иеронима, который в 396 году посетил Ближний Восток. Он застал там кипчаков, остановивших бессмысленное кровопролитие. В письме передан ужас императорских солдат перед конницей тюрков, считавших позором для себя воевать пешими. Как писал посланец папы римского, они «не могут ступать, и лишь только (в бою) коснутся земли, считают себя уже мертвыми».

Вот, оказывается, когда появилась знаменитая «арабская» конница. Дата установлена точно. Всадники пришли из Дербента, из-за «Железных ворот на Кавказе», так записал Иероним. Дербент был тюркским городом. И там был Патриарший престол, который желал примирить христианский мир.

Посланец папы римского оказался на Ближнем Востоке не по воле случая: умирающий Рим беспокоили подъем Византии, ее ссора с Египтом. Открыто бороться с греками папа не мог, и он положился на старое правило политики: «разделяй и властвуй».

Пока римляне только разделяли… Завязывался тугой клубок политических страстей. Силы копились немалые. Они и сошлись на Эфесском соборе в 431 году. Уже не воины, а политики в рясах дрались за Средиземное море. Греческим или египетским быть ему… Церковь делила наследство Великой Римской империи! А Рим молча наблюдал за схваткой своих вчерашних рабов.

«Чей Бог, того власть» — вот правило средневековой Европы. Ему следовали безоговорочно.

Повод для Собора нашелся быстро — церковные разногласия. Константинопольский епископ Несторий в 428 году сказал, что Богородицу надо именовать Христородицей, так как у Бога не может быть матери.