Боги и люди Древнего Египта - Джон Мэнчип Уайт Страница 8

Но почему же идея захоронения усопших в пирамидах казалась ранним правителям Египта столь привлекательной? Как возникла и развивалась эта идея? Логично предположить, что зигзагообразный силуэт первых пирамид, получившийся в результате складывания старых гробниц одна на другую, породил представление о пирамиде как о своеобразной лестнице, по которой усопший царь поднимается к месту своего вечного пребывания на небесах. В одном из древних текстов прямо говорится, что «для фараона выстроена лестница, по которой он может подняться на небо».

Позже, когда ступени пирамиды приобрели окончательную форму, а грани стали ровными и гладкими, получила распространение другая идея. Египтяне полагали, что пирамида напоминает священный камень бенбен, который находился в специальном месте в храме Ра-Атума в Гелиополе. Вероятно, этот камень воплощал в себе «холмик вечности», где создатель мира Ра-Атум предстал перед людьми. Значит, где же еще мог покоиться усопший царь, как не внутри сооружения, напоминающего этот «холмик вечности»? Более того, и священный камень бенбен, и пирамида считались символами солнечных лучей на его пути от небес к земле. Вероятно, священный камень в Гелиополе был позолоченным, чтобы он напоминал сверкающий пучок солнца, когда оно проливает дождь своих живительных лучей на землю. Поэтому на вершине каждой пирамиды помещалась небольшая позолоченная пирамида, напоминающая священный бенбен.

Здесь стоит упомянуть о том, что обелиски получили свою форму именно потому, что такую форму имел священный камень бенбен. Однако при строительстве обелиска маленькая позолоченная пирамида помещалась на очень высокий гранитный постамент. Конусообразные стороны этой пирамиды могли, таким образом, использоваться, чтобы напоминать о замечательных деяниях фараонов, по чьему повелению было воздвигнуто это сооружение. Конечно, в Британии есть замечательный обелиск «Игла Клеопатры», возвышающийся среди деревьев, высаженных вдоль набережной Темзы. Кстати, этот памятник не принадлежит к эпохе Клеопатры, он был создан в эпоху правления египетского Наполеона – Тутмоса III, который правил за 1400 лет до Клеопатры.

Обелиски часто воздвигались попарно, и близнец «Иглы Клеопатры» сейчас стоит в Центральном парке Нью-Йорка. Среди других обелисков стоит упомянуть о двух парных обелисках, которые царица Хатшепсут Восемнадцатой династии повелела построить в своем храме в Дейр-эль-Бахри. Один из этих четырех обелисков сохранился до наших дней. Его высота более 100 футов. Из всех дошедших до нас обелисков самым высоким является столб в Карнаке высотой 105 футов, относящийся к периоду правления Тутмоса III, который стоит напротив церкви Святого Иоанна в Риме (рис. 17). Обелиски представляли особый интерес для заморских искателей приключений, поскольку их можно было перемещать с места на место. В результате многие обелиски сейчас украшают столицы разных стран. Близнец Карнакского обелиска в Риме теперь стоит в Константинополе, а на площади Согласия в Париже находится один из двух обелисков из Абу-Симбела.

Рис. 17. Обелиск в Карнаке

Таким образом, пирамида когда-то была центром комплекса сооружений, большая часть которых исчезла. Как при жизни царь жил в своем дворце в окружении своих домочадцев и придворных, так и в месте своего упокоения его окружали те же самые люди. Город-пирамида был городом мертвых. Однако в этом городе мертвых были живые люди, поскольку царь и его приближенные оставляли значительные суммы денег, чтобы священнослужители молились за их души, воины охраняли их останки, а ремесленники следили за надлежащим состоянием их гробниц. Иногда возникали целые города, как, например, Лахун, где жили ремесленники и разного рода чиновники, которым надлежало и сотни лет спустя поддерживать культ усопшего фараона. Таким образом египетские цари добивались того, чтобы и спустя века после их отбытия в мир иной в их некрополе звучали торжественные гимны и раздавалась мерная поступь часовых.

Мы должны понимать, что все это делалось не для того, чтобы потешить тщеславие или развеять страхи усопшего правителя. Простые египтяне были заинтересованы в сохранении памяти о своих умерших царях. Духовное влияние хорошего правителя продолжало приносить пользу его подданным и после его смерти. Всячески поддерживая его культ, ежедневно вознося ему молитвы, бывшие подданные обеспечивали его непрерывную связь с богами, а значит, делали возможным его ходатайство перед богами за них. Для подданных умерший фараон был так же важен и ценен, как и живой. Он продолжал быть для них источником духовной энергии. Именно поэтому древние египтяне устраивали своим правителям такие пышные погребения и хоронили их в таких удивительных гробницах – в пирамидах, именно поэтому для них всегда было потрясением расхищение и осквернение этих гробниц чьими-то грязными руками.

Визит в храм

Простые египтяне редко посещали города-пирамиды, если они не были ремесленниками или художниками: у них не было на это причин.

Отнюдь не среди гробниц, а в храмах и дворцах воздавали они почести своим царям и богам. Как правило, эти два вида построек были равноценны в этом смысле. Примером тому может служить огромный дворец – храм Рамсеса II в Мединет-Хабу. Действительно, разве не был царь самим богом, живым воплощением Гора? А если так, то разве не вполне естественно, что его дворец будет его храмом, и наоборот? Ведь, в конце концов, жизнь царя была сплошным таинством.

Фараон незримо присутствовал в жизни каждого храма Верхнего и Нижнего Египта. Именно ежедневный обряд, который он лично совершал, делал эффективными обряды, которые одновременно совершались во всех храмах его государства. По этой и другим причинам храм был магнитом, притягивающим к себе всех жителей Египта от мала до велика. Каким бы маленьким и удаленным он ни был, какими бы не особо значительными были бог или богиня, которым поклонялись в этом храме, он был средоточием жизни египтян. Дело в том, что храм был не только духовным или общественным, но и экономическим центром той или другой общины. В Древнем Египте храм выполнял ту же функцию, что и собор в средневековой Европе. Это был источник духовного развития и место, обеспечивавшее занятость населения. Как и в средневековой Европе, почти вся земля (за исключением поместий фараонов) и собственность находились в руках царя и высшего духовенства. Теоретически царь владел Черной землей как бы по доверенности других богов. Поэтому жрецы были его главными арендаторами, хотя постепенно они становились более или менее безраздельными правителями в своих вотчинах – так же как аббат Тинтернийский, или Риво выполнял свои обязанности священнослужителя и одновременно следил за развитием земледелия, скотоводства и строительством (рис. 18).

Рис. 18. Представитель высшего сословия провинции осматривает свое стадо

Главные храмы выступали в качестве распорядителей не только своей собственности, но и собственности монарха. Все чиновники, писцы, ремесленники, стражники и художники кормились и одевались из церковных зернохранилищ и складов. Главные священнослужители собирали налоги от имени фараона и раздавали награды и все самое необходимое исключительно по своему усмотрению. Таким образом, они были инструментом регулирования и непосредственными участниками экономической жизни государства и обладали огромной властью.