Сын Пантеры - Паул Клаас Страница 8

Теперь настала очередь Иоанна, сына Зеведеева. Он сказал кротко: «Есть и четвертый рассказ о двух братьях, которые были в ссоре друг с другом. Когда Моисей был на горе Синай, чтобы получить там скрижали Завета, брат его Аарон велел воздвигнуть Золотого Тельца и почтил этого бога сладострастия пением и танцами. И тогда младший сын укорял старшего за то, что тот поклонялся идолу. Ты же вывернул старый рассказ наизнанку: на сей раз ради младшего сына, а не ради старшего плясали и пели. И на сей раз творишь ты все новое». – «Верно, – сказал он, – будут первые последними, и последние первыми; и Ветхий Завет станет Новым Заветом».

Тогда встал Симон Зелот и сказал: «Младший сын, он – бунтарь. Только тот, кто восстает против отца и покидает дом свой, где рос ребенком, может сделаться взрослым. Старший сын повинуется, как слуга. Как станет он господином, если он всегда будет рабом?» И Учитель откликнулся: «Как он станет отцом, если он всегда будет сыном?»

Фома Близнец сказал нерешительно: «Быть может, младший сын выражает собой буйство молодости, а старший – рассудительность зрелости». Учитель усомнился: «Возможно, сын этот на склоне лет обретет мудрость отца».

Похвалив шестерых учеников за их проницательность, он спросил у шести других кем из двух сыновей каждый из них хотел бы быть.

Симон, сын Ионы, попросил дать ему первое слово: «Это рассказ о царстве. Отец – это царь, который ищет для себя столь же могучего преемника, как он сам. Старший сын слабее другого: он ничего не просит для себя и поэтому ничего не может получить. Младший сын, который еще до смерти своего отца требует царской власти, сильнейший из двух». Учитель благословил его, говоря: «Петр, кто возвысится, тот унижен будет. Я дам тебе ключи моей немощи».

Филипп вскричал: «Пусть я буду старшим сыном! Младший сын был до того пьян от денег и сладострастия, что вел себя как свинья». Учитель прошептал: «Филипп, не его, но твои помыслы нечисты».

Поднялся сын Толмаев: «Должен ли я тогда предаться неизвестным женщинам и с ними промотать мои деньги?» Учитель одернул его: «Нафанаил, старший сын никогда не пел и не плясал с друзьями своими».

Сын Алфеев пришел на помощь сыну Толмаеву: «Лишь старший сын был праведником». Но Учитель сказал: «Иаков, простить можно лишь грешника».

Иуда, сын Симона Искариота, покачал головой: «Рассказ укоряет обоих. Младший сын требует денег только для того, чтобы их промотать. Старший сын отказывается от денег, но завидует своему брату. Хороший сын тот, который просит денег, чтобы заботливо хранить их». Учитель рассмеялся: «Иуда, вот тебе мой пустой кошелек».

Я же, брат Господень, не сказал ни одного слова, потому что вдруг проник в суть рассказа. Я был старшим сыном, который всегда повиновался отцу своему. Он же был младшим сыном, который отвернулся от. нас. Однажды попросил он свою часть наследства и получил ее. И тогда покинул он дом свой и край свой. Позже узнали мы, что общался он с женщинами и иноплеменниками и все, что у него было, отдавал им. Он пренебрегал всеми правилами воздержания и каждого призывал оставить близких своих и идти с ним.

Но вот он вернулся и был встречен с радостью и ликованием. Когда же я с горечью упрекнул его в легкомыслии, он впервые рассказал мне притчу об отце и двух сыновьях его, но тогда смысл этой притчи не дошел до меня.

Вновь оставшись один, я подумал о том, что у каждого человека два глаза: праведный глаз видит только греховное, милосердный – только невинное. Теперь смотрим мы на все то одним, то другим глазом. И только у Бога единый взор. Так открылось мне, что отец видит двух своих сыновей как единого сына, и, как тень, последовал я за братом моим.