История телохранителя - Сухей Фудзисава Страница 8

В конце концов, он пришел к выводу, что О-Тоё стала жертвой обмана. Ему казалось, что и ее домашние, и Такурая попросту водят ее за нос, чтобы как можно дольше продержать за высокой оградой богатого дома.

Синкити чувствовал глубокую неприязнь и к семье О-Тоё, и к Такурае. Эта неприязнь усиливалась досадой из-за невозможности встречаться с любимой. Вот тогда-то ему и пришла в голову мысль сделать что-нибудь с собакой. Убивать ее он не хотел. Синкити считал, что даже легких повреждений будет достаточно, чтобы навлечь подозрения властей на Такураю. Даже крысиного яда, который так напугал О-Тоё и ее патрона, он использовал лишь малую толику. Если Такураю признают виновным, он уже не сможет содержать любовницу, и тогда О-Тоё снова вернется к Синкити. Вот и все, чего он добивался.

— Конечно, с его стороны было весьма неразумно так поступать, но я его вполне понимаю.

О-Тоё ничего не отвечала.

— Синкити стал очень хорошим мастером по стрелам. Получает он достаточно, чтобы завести и достойно содержать семью. А что до этого случая с Мару, так он уже раскаивается. В общем, он хочет, чтобы вы ушли от Такураи и вернулись к нему… — сказал Матахатиро и, не дождавшись ответа, продолжил: — Насколько я понял, вам уже не надо помогать семье деньгами?

— Да, вы правы. Матушка опять работает, и брат поступил в услужение.

— Вот видите… Я всего лишь стерегу собаку и, наверное, не вправе давать советы, но если вы хотите изменить свою жизнь, лучше сделать это прямо сейчас. Господин Такурая, в общем, неплохой человек, но вот связь с Рикити вас до добра не доведет. Поверьте моему слову, он причинит вам много горя.

— Я все понимаю, сударь, — О-Тоё подняла голову. В ее глазах светились недобрые огоньки. — Но с какой стати я должна что-то менять? Я содержанка, до мозга костей — содержанка! Я уже давно не та женщина, которую помнит Синкити.

— Ну, это как сказать, — улыбнулся Матахатиро. — Порой люди не меняются, даже если сами хотят измениться. Во всяком случае, если у вас есть желание, почему бы вам разок не встретиться с Синкити?

— С Синкити?

— Он еще ждет в храме Эко-ин…

— Прямо сейчас? Ждет? Меня?!

В одно мгновение щеки О-Тоё запылали. Прерывисто дыша от волнения, она растерянно взглянула на Матахатиро.

— Ну что же, — Матахатиро протянул вперед ладонь, — а мне осталось только получить деньги. Телохранитель собаке больше не требуется…

6

После продолжительного отсутствия Матахатиро возвращался к себе домой. Город погружался в белесые сумерки. Дойдя до Курамаэ, он свернул с улицы Сэндзю налево и оказался в темном проулке, где не было ни одной живой души.

В небе неподвижно висело большое облако, похожее на взбитую вату. Когда Матахатиро переходил мост Рёгоку, это облако, освещенное закатными лучами, было ярко-красным, а теперь совсем побелело.

«Интересно, пошла ли О-Тоё в храм», — вдруг вспомнил Матахатиро. Как бы то ни было, его это уже совершенно не касалось. Но про себя он подумал, что лучше бы пошла.

Переходя через речку Симборигава по маленькому мостику Итинохаси, Матахатиро заметил человека, который шел по левую руку от него вдоль ограды, отделяющей земли рода Сиракава. [18]Человек был весь в белом, и даже голова его была покрыта белым платком, обернутым вокруг лба и завязанным над ушами в виде колец, так, что его концы свободно свисали вниз. На плече он держал палку, на которой висели разноцветные фигурки трех обезьянок. То есть, судя по виду, это был такой же монах-макасё, как и Гэнсити, сосед Матахатиро.

Как только Матахатиро вспомнил про Гэнсити, мужчина неожиданно остановился. Почти одновременно с ним остановился и Матахатиро. Он тут же понял, что это никакой не нищий монах. Даже на расстоянии мужчина источал леденящую смертельную угрозу.

— Матахатиро Аоэ? — спросил он.

— Да.

Выражение лица Матахатиро резко изменилось, и он решительно обнажил меч. Его противник сбросил со спины обезьянок и тоже вынул свое оружие прямо из палки, которая, как оказалось, служила замаскированными ножнами. Вытянув клинок вперед, он бросился на Матахатиро. Тот ринулся ему навстречу. В первой атаке соперникам удалось разминуться. Матахатиро получил от нападавшего легкую царапину на боку, но при этом был уверен, что сам тоже рассек ему руку где-то пониже локтя. Мужчина резко остановился, обернулся и, не говоря ни слова, яростно кинулся в новую атаку. Его низкорослая, крепко сбитая фигура сама была как один большой меч. Дрался он яростно.

На этот раз Матахатиро остался стоять на месте и занял оборонительную позицию, покрепче уперевшись ногами в землю. Он отбил вражеский меч, готовый вонзиться ему прямо в грудь, и тут же сделал ответный выпад. Пытаясь увернуться, противник отпрыгнул и оказался сбоку. Матахатиро тут же сблизился с ним, будто хотел прижаться, и, переведя меч вправо острием вверх, отклонился назад, одновременно нанося мощный удар. Рука почувствовала, как клинок вонзился в тугую плоть. В тот же момент противник резко ткнул в Матахатиро своим мечом, но острие клинка лишь рассекло рукав кимоно. Вслед за этим, враг, словно подкошенный, упал на колени, и, медленно заваливаясь на бок, рухнул наземь. При этом он не издал ни единого звука.

Когда поверженный противник перестал биться в конвульсиях, Матахатиро опустился на колени и заглянул ему в лицо. Мужчине было на вид около сорока лет. Его щеки были покрыты густой многодневной щетиной. Матахатиро никогда раньше не доводилось встречать этого человека.

«Хотя это определенно кто-то из наших», — подумал Матахатиро. Он не сомневался, что тайного убийцу к нему подослал Танго Отоми, управляющий замком и командир всех самурайских старшин его родного клана. Об этом говорило и то, что незнакомец знал Матахатиро в лицо.

В один из последних дней прошлого года самурай Матахатиро Аоэ во время ночного дозора в замке даймё [19]случайно подслушал тайную беседу. Поначалу его насторожило то, что один из голосов, доносившихся из дальней комнаты, принадлежал старшему самураю Танго Отоми, который, как ему казалось, уже давным-давно ушел из замка. Собеседником Отоми был Содзюн Мурасима, лейб-медик главы клана князя Икиноками. Стараясь не шуметь, Матахатиро тут же поспешил вернуться, однако успел услышать, что Отоми выспрашивал у Мурасимы о состоянии здоровья князя, который уже почти два года не вставал с постели из-за болезни. А еще он подслушал, как старший самурай приказал лекарю увеличить количество яда, тайком подмешиваемого в княжеские лекарства.

На следующий день Матахатиро поспешил в дом к Кидзаэмону Хирануме, который занимал должность окати-мэцукэ, младшего офицера Охранного ведомства сёгуна. Дочь Хиранумы, Юки, была невестой Матахатиро.