Эсперанса - Пэм Муньос Райан Страница 8

Только тогда Эсперанса заметила старый чемодан с кожаными ремнями, который оставили монахини.

— Что в нем? — спросила она.

— Наши документы, чтобы мы смогли уехать, и одежда для бедных из монастыря.

— Одежда для бедных?

— Люди жертвуют одежду, — сказала мама, — тем, кто не может ее купить.

— Мама, неужели сейчас мы должны беспокоиться о какой-то бедной семье, которой нужна одежда?

— Эсперанса, — сказала мама, — у нас почти нет денег. Гортензия, Альфонсо и Мигель нам больше не слуги. Мы в долгу перед ними за то, что они поддерживают нас, позволяют надеятся на будущее. А эта одежда для бедных — она для нас, Эсперанса.

Сеньор Родригес был единственным человеком, которому они могли доверять. Когда на ранчо опускались сумерки, он приходил на их тайные встречи, всегда с корзиной инжира в руке — для семьи, которую снова постигло горе, — чтобы скрыть истинную причину своих посещений. Каждую ночь, засыпая на одеяле на полу, Эсперанса слышала приглушенные голоса взрослых, обсуждавших планы на будущее. И вдыхала запах инжира, который никто не ел.

В конце недели, когда Эсперанса сидела на ступенях лачуги Гортензии и Альфонсо, приехал дядя Луис. Не слезая с лошади, он велел Альфонсо позвать маму Эсперансы.

Через минуту мама вышла, вытирая руки о передник. Она гордо держала голову и была очень красивой даже в одежде для бедных из чемодана, оставленного монахинями.

— Луис, я обдумала ваше предложение и решила, что выйду за вас замуж ради слуг и Эсперансы. Но вы должны немедленно заняться посадками и строительством, потому что слугам нужна работа.

Эсперанса молча смотрела в землю, пряча усмешку на лице.

Дядя Луис не смог сдержать самодовольной улыбки.

— Я знал, что вы прислушаетесь к голосу рассудка, Рамона. Я немедленно объявлю о помолвке.

Мама кивнула, даже почти поклонилась.

— И еще одна просьба, — сказала она. — Нам понадобится повозка, чтобы съездить к Абуэлите. Она в монастыре в Ла-Пурисима. Я должна навещать ее каждые две-три недели.

— Я пришлю повозку сегодня же, — дядя улыбнулся, — новую. И что это за одежда, Рамона! Она не подходит женщине вашего положения! А Эсперанса выглядит, как бродяжка! На следующей неделе я пришлю портного с новыми тканями.

Эсперанса посмотрела на него, изо всех сил стараясь выглядеть дружелюбной:

— Спасибо, дядя Луис! Я очень рада, что вы будете о нас заботиться.

— Ну конечно! — сказал он, даже не взглянув на нее.

Эсперанса улыбнулась: ведь она знала, что никогда не проведет с ним ночь под одной крышей и он никогда не станет ее отчимом.

«Вот бы увидеть его лицо, когда он поймет, что мы сбежали, — подумала она. — Тогда-то он перестанет ухмыляться».

В ночь перед приездом портного мама разбудила Эсперансу, и они вышли из дома, взяв с собой только то, что могли унести. У Эсперансы были чемодан с одеждой и кукла, которую подарил папа. Они с мамой и Гортензией закутались в темные шали, чтобы их никто не заметил.

Идти по дорогам было небезопасно, поэтому Мигель и Альфонсо провели их виноградниками, петлявшими по папиной земле до ранчо Родригесов. Лунный свет заливал дорогу, и они видели переплетенные почерневшие лозы, почти уничтоженные огнем, которые ровными рядами тянулись до самых гор.

Они добрались до рощи фиговых деревьев, которая отделяла папину землю от земли сеньора Родригеса. Альфонсо, Гортензия и Мигель пошли вперед, но Эсперанса задержалась и потянула маму за руку, прося остановиться. Они обернулись и посмотрели на то, что осталось от Ранчо Роз.

Печаль и гнев смешались в душе Эсперансы при мысли о том, что она оставляет позади: друзей, школу, жизнь, к которой она привыкла, Абуэлиту. И папу. Ей казалось, что она покидает и его.

Как будто читая ее мысли, мама сказала:

— Папино сердце найдет нас, где бы мы ни были.

Потом мама глубоко вздохнула и решительно зашагала вперед.

Эсперанса последовала за ней, но через каждые несколько шагов оборачивалась. Ей отчаянно не хотелось уходить, но остаться она не могла.

С каждым шагом папина земля все больше удалялась. Эсперанса прибавила шагу, стараясь не отставать от мамы. Она знала, что, скорее всего, никогда не вернется домой. Ее сердце переполнялось злостью к тио Луису. В последний раз оглянувшись, она не увидела ничего, кроме следа на земле от раздавленных перезрелых плодов инжира, попадавших ей под ноги.