Тайна Игоря Талькова. "На растерзание вандалам" - Ирина Измайлова Страница 8

– А вы мне проиграйте, я послушаю, как это звучит.

Преподаватель играл довольно большой музыкальный отрывок и отходил к другим ученикам, когда же возвращался, маленький Тальков проигрывал ему отрывок со всеми музыкальными нюансами. Он запоминал сложную мелодию на слух и точно ее воспроизводил.

За этот феноменальный талант учитель и прощал мальчику нерадивость в отношении нотной грамоты. Так Игорь и окончил музыкальную школу с тройками по нотам и сольфеджио. Однако, когда позже понадобилось выучить ноты, он сделал это. Но об этом речь впереди.

Позднее, когда Игорю представилась возможность позаниматься игрой на фортепиано, он научился играть так быстро и так хорошо, что поразил этим взрослых.

Ольга Юльевна так описала свое впечатление от неожиданного достижения сына.

«…у нас в семье часто звучала музыка. Собиралась компания – обязательно пели. А когда Игорь видел рояль, то загорался весь. После школы он сразу делал уроки, такая была у него привычка, не оставлять «на потом». Я ему иногда предлагала:

– Игореша, иди на улицу побегай. Немного развеешься.

– Нет, мамочка, пока не сделаю уроки, никуда не пойду.

Сразу делал все уроки, а потом говорил:

– Теперь я свободен до вечера.

После этого он шел во двор гулять. Но иногда просил:

– Мама, а можно я пойду в школу и поиграю на пианино?

Я в школе в свое время тоже «играла» на пианино. Пробегала по клавишам. Думаю, пусть пойдет, побренчит.

И Игорь довольно часто стал уходить в школу играть на фортепиано, но никогда не хвалился, что уже чему-то научился. Он уже закончил школу, а мы и не знали, что он умеет играть.

Сразу после школы у Игоря было первое серьезное увлечение: он познакомился с девушкой по имени Света. Она закончила училище имени Даргомыжского по классу фортепиано, у нее дома стоял инструмент. Игорь нам говорил тогда:

– У Светы дома так хорошо, у нее пианино, я часто играю.

Однажды нас пригласили в гости на Светланин день рождения. Гости сели за стол, и вдруг Светина мама попросила:

– Игореша, сыграй нам что-нибудь на пианино.

Игорь сел за инструмент и заиграл. Отец посмотрел на меня, а я на него неужели это наш Игорь так играет?

– А разве вы не знаете, что Игорь прекрасно играет?

– Конечно, не знаем, откуда нам знать?

Игорь засмеялся и спросил:

– Мама, а что тебе сыграть?

– Не знаю. Играй, что хочешь, а мы послушаем.

Он долго играл, а потом предложил:

– А теперь вы спойте песню, а я буду аккомпанировать.

Светин отец, две ее подружки, мы с Максимычем запели, Игорь нам аккомпанировал – и делал это настолько правильно, настолько тонко! Бывает, что люди, аккомпанируя, немного не попадают в тональность, с Игорем такого не было. И тут я пришла в уныние: Господи, так ведь ему нужен инструмент, где же я возьму шестьсот рублей на пианино?!»[12]

К счастью, одна из знакомых подсказала простое решение проблемы: можно не покупать, а взять фортепиано напрокат. Так и поступили. К тому времени Тальковы перебрались из тесной барачной квартирки в новую, трехкомнатную (Владимиру Максимовичу в конце концов выделил жилье завод, на котором он столько лет безупречно работал), и места для инструмента хватало. Игорь очень любил играть на нем. Ольга Юльевна вспоминала, как он, едва она приходила откуда-нибудь домой, встречал маму ее любимой мелодией – полонезом Огинского.

Из школьных предметов ему нравились литература, история, география, а вот физику и математику он не любил. Словом, был ярко выраженный гуманитарий. Но мальчику очень хотелось успевать по всем предметам, ему бывало жаль огорчать учителей своей неуспеваемостью.

В одном из своих юношеских стихотворений (а стихи он начал писать очень рано, и они с самого начала были ярки и выразительны, как все, что он делал с увлечением) Игорь так описал свои переживания из-за плохого знания физики:

Сегодня я неимоверно зол,

Кусаю локти и ругаюсь рьяно.

Я знаю, что я в химии – козел,

Я знаю, что я в алгебре – осел,

А в физике сегодня я прослыл бараном.

Прослыл я, как убийца всех надежд,

Надежд моего лучшего учителя.

Я отвечал невеждой из невежд,

Разоблачал нутро своих одежд

И надевал одежды я надежд губителя.

Ворочал языком я, как болван,

Забыл совсем все формулы и теоремы.

И, улыбаясь, – новоявленный баран —

Как будто в стельку стелек пьян,

Рукой дрожащей путал схемы[13].

Кроме музыки и стихов он увлекался спортом. И в конце концов заболел (иначе не скажешь) страстной мечтой: ему хотелось стать хоккеистом. Ради этой мечты мальчик упорно тренировался. Кто знает, осуществись его желание, и не узнали б мы никогда великого барда Талькова… Но ведь жив был бы. Вот и выбирай…

Ольга Юльевна писала в своих воспоминаниях:

«Игорь любил спорт, участвовал в школьных спортивных командах. Меня всегда удивляла его напористость. Это качество сохранилось у него на всю жизнь. Не щадя ни сил, ни времени, он шел к намеченной цели. Например, захотел играть в хоккей, значит, должен был играть по всем правилам и на уровне, а не так только, чтобы провести время. Игорь купил наколенники; на день рождения ему подарили деньги, которые он берег до тех пор, пока в Москве не купил себе хоккейные ботинки с коньками. Клюшки мы ему подарили. Вставал он в то время в шесть часов утра, облачался в хоккейную форму (как он только мог поворачиваться в ней: подлокотники, наколенники, все прочее снаряжение). Получался такой колобочек, смешно смотреть было, и убегал тренироваться. Потом приходил домой, завтракал и шел в школу. Ростом он в детстве маленький был и страшно переживал из-за этого, тем более что Володя рос мальчиком крупным. Игорь сокрушался:

– Мама, неужели я таким малышом всегда буду?

– Ну, подожди еще немного, вырастешь.

У нас во дворе при детской комнате организовали хоккейную команду. Игорь сразу же в нее записался и трудился на хоккейных полях. Его наградили грамотой как игрока лучшей хоккейной команды. А Игорь мечтал стать профессиональным хоккеистом. У него была маленькая красная записная книжка, которой он доверял свои мысли и наблюдения, и вот там он крупным почерком написал: «Умру, но стану хоккеистом!»

Меня это очень тревожило. Я боялась, что он покалечится как-нибудь, ведь хоккеисты травмируются страшно. Я пыталась его переубедить, а он мне отвечал: