Вильгельм I Завоеватель. Гибель королевства англо-саксов - Алексей Шишов Страница 8

Роберта отличала жестокость на войне и буйный нрав в обыденной жизни. Все это множилось на вседозволенность владельца большого феода, не расстававшегося с мечом даже за праздничным столом. Для своего времени Роберт Нормандский был человеком знаменитым, воевавшим едва ли не со всеми соседями его родовых владений. Герцог по прозвищу Дьявол гордился тем, что является прямым потомком конунга (короля) викингов.

Неистового гнева Роберта Дьявола боялись не только соседи, владетельные феодалы. По сохранившемуся преданию, он как-то решил испытать подданных на отношение к своей личности и в лесу на дереве повесил золотой браслет, который служил повседневным, и потому запоминающимся украшением правителя Нормандии. Снять его с дерева не посмел никто до самой смерти герцога.

По другой исторической версии, потомки прозвали герцога Роберта Щедрым, или Великолепным. Основанием для этого стали легендарные поступки второго сына герцога Нормандии Ричарда II и его супруги Юдиты. Так, по преданию, он одарил безвестного и несчастного оруженосца, потерявшего кошелек, огромной суммой в сто ливров, чтобы тот мог совершить приношение при освящении аббатства Серизи.

Или приводится пример, что однажды в Иерусалиме правитель Нормандии, сам паломник, заплатил золотом за несколько тысяч (!) паломников (по монете за каждого), которые не могли оплатить вход в священный город. Здесь можно заметить, что такого количества золотых византийских монет дорожный кошелек герцога, уже основательно поистратившегося в пути, вмещать в себя не мог. Можно еще добавить, что в ту эпоху в Западной Европе никто не чеканил золотых монет.

Все это только красивые легенды, сложенные после смерти Роберта Дьявола, известного еще и как Роберт Великолепный. Но во Франции своим труднопредсказуемым характером самоуправного и сурового владетельного феодала он мало походил на Роберта Щедрого.

По всей видимости, во Франции той эпохи владелец Нормандии отличался действительно дьявольскими делами и поступками. И соответствующим прозвищу характером удельного феодала, уповавшего в бренной жизни, прежде всего, на право меча и огня. Его не случайно сравнивали с древними викингами, давшими название родовым владениям на французском севере, на южных берегах пролива Ла-Манш. Под прозвищем Дьявол герцог Роберт Нормандский и вошел в историю не только своей страны, но и средневековой Европы. Хотя порой он и зовется в печатной строке Великолепным.

Матерью будущего английского короля была дочь зажиточного города Фалеза кожевенных дел мастера Герлева (Арлетта, Херлева, Арлева – так она еще упоминается в русскоязычных источниках), девица, блиставшая своей красотой, но не имевшая никакого отношения даже к низшему слою французской (в данном случае – нормандской) аристократии. Роберт Дьявол, тогда еще только юный граф Иемуа, однажды увидел ее и полюбил, как говорится, всем сердцем викинга.

Первая их встреча состоялась в 1026 (или в 1027) году. Версий о ней много. По одной из них, будущий герцог увидел Герлеву в хороводе танцующих женщин на площади города Руана. По другой версии, он увидел ее в жаркий день среди юных купальщиц. По третьей – Герлева была дочерью камергера правителя Нормандии… Все эти разно чтимые версии дошли до нашего времени в печатном виде.

В Нормандии сохранилось предание о том, как герцог Роберт Нормандский влюбился в простую девушку. Однажды он возвращался с удачной охоты в заповедных для прочих лесах и встретил девушку из Фалеза, которая вместе со своими подругами стирала белье в ручье. Они так задорно смеялись, что не заметили на опушке леса группу всадников, среди которых выделялся их властелин, засмотревшийся на одну из них. Это и была Герлева, так поразившая Роберта Дьяволя своей юной красотой, грациозностью движений и задорным, звонким смехом.

Роберту не составило больших трудов навести справки о виденной им у ручья девушке и ее семье, уважаемой в городе. Он пожелал любви неизвестной ему красавицы и, по обычаю знатных викингов, послал одного из своих доверенных приближенных с предложением к семейству Герлевы отдать ему ту, которая пришлась ему по сердцу. Правящие в северной Франции викинги тогда редко придерживались христианских законов при создании семьи, уповая на свои древние обычаи.

Отец Герлевы, богатый кожевник (дубильщик кож, почитаемая тогда профессия) из числа местных долгожителей по имени Фулберт, не знакомый с частной жизнью норманнов, сначала, как христианин, был оскорблен притязаниями члена герцогской семьи на его дочь. Он к тому же верил в то, что ее красота и покладистый характер гарантирует девушке «хорошую партию» во взрослой жизни. В действительности так оно и случилось.

Однако конфликтовать с самим правителем Нормандии было опасно, и потому отец Герлевы стал искать себе советника. Такого человека Фулберт нашел в лице отшельника, жившего в лесах близ Фалеза и пользовавшегося большим почитанием среди фалезцев. Отшельник якобы сказал просителю совета:

«Наши герцоги не нуждаются в церковном освящении, дабы взять себе жену и произвести на свет доблестных баронов».

После совета со старцем кожевенных дел мастер согласился принять предложение Роберта и отослал к нему свою любимую дочь, «обряженную в брачный наряд». Та, «сияющая от счастья», покорно восприняла «подарок судьбы», став пока не «первой леди» Нормандии, но фактически вошедшей в герцогское семейство с сомнительными правами на то.

Роберт Дьявол поселил приглянувшуюся ему простолюдинку в своем замке, и Герлева стала наложницей (конкубиной) герцога, так и не сходив с ним под венец. Граф Иемуа в данном случае пренебрег христианскими обычаями, устроив свое семейное счастье чисто по неписаным законам норманнов, то есть викингов. Брачными «формальностями» они себя, даже приняв христианство, не обременяли. Впрочем, к этому их тогда никто и не обязывал.

Достоверно известно, что Роберт Дьявол, бывший далеко не ягненком, любил свою конкубину, и та уже вскоре могла оказывать на него известное влияние. У писателей прошлого и настоящего романтический союз герцога Нормандии с простой девушкой продолжает вызывать большой интерес.

У монархов и крупных феодалов Средневековья очень часто были внебрачные дети, многие из которых воспитывались в доме родителя или отдавались им кому-то из, как правило, родичей на «благородное» воспитание. Но лишь единицы из таких бастардов с незавидным детством и дальнейшей судьбой получали в наследство отцовский трон, его корону и войско в придачу. Став взрослыми, им чаще всего приходилось в жизни полагаться только на самих себя.

Когда у них появился на свет ребенок, Роберт Нормандский сразу же объявил внебрачного ребенка своим наследником и назвал Вильгельмом. Он оказался незаконнорожденным, но единственным сыном правителя Нормандии, который, к чести ему, оказался заботливым отцом. Роберт, думается, не сразу посчитал своего первенца прямым наследником, но потом эта мысль утвердилась в нем, и он стал готовить маленького Вильгельма к будущему поприщу.

Некоторые исследователи считают возможным, что у него родилась еще дочь Аделаида. Но другие сомневаются в этом, ссылаясь на прямое свидетельство Роберта де Ториньи, который писал, что Аделаида не является дочерью Герлевы. Во всяком случае, герцог Роберт заботился о ней, как о своем ребенке, а его сын считал Аделаиду своей сестрой, хотя каких-то теплых между ними отношений историки не замечают.