Владимир Красно Солнышко. Огнем и мечом - Наталья Павлищева Страница 8

Однако дружина радовалась каждому появлению молодой княгини: не всякий день увидишь рядом с собой княжью жену, да еще и красавицу. Добрыня ворчал: это добром не кончится! Так и произошло.

В тот день Рогнеда снова не усидела в своем шатре, незаметно выскользнув, отправилась смотреть на киевские стены. Это Аллогия может сидеть в Новгороде и ждать, пока муж завоюет ей днепровский город. Рогнеда лучше будет рядом с Владимиром. Если честно, ее, как и Добрыню, давно раздражала нерешительность князя. Но воевода мог хотя бы попенять, а что могла она? Ничего. Пока ничего — решила для себя Рогнеда.

На киевскую землю уже пришла осень, хорошо, что сухая, сейчас только желтые листья летят, кружась, на землю, но недалеко и до дождей. Тогда сидящим без крыши над головой воинам Владимира придется туго. Может, Ярополк этого ждет? Куда денется брат в осеннюю слякоть? Посидит и вернется по последней воде в свой Новгород. Но в самом Киеве тоже роптали: им надоела осада, ругательски ругали бездеятельность воеводы Блуда, нерешительность Ярополка. Осады настоящей нет, с юга подвозят помощь, но только и сиднем сидеть тошно. Время от времени кто-нибудь из сотников вдруг предпринимал вылазку, пугал новгородцев, но, видя численное преимущество, возвращался обратно. Иногда сами новгородцы не выдерживали, бросались ближе к стенам, пускали сотни стрел в защитников и отходили. Странное время — ни войны, ни мира. Уж договорились бы меж собой князья или, напротив, побили бы друг дружку. Если честно, то и тем и другим дружинникам было даже все равно, кто из князей победит, лишь бы скорее закончилась эта дурацкая неопределенность!

Ко рву, окружавшему Киев со стороны осаждающих, снова пришла молодая княгиня. Меж дружинников поговаривали, что именно ее князь Владимир силой взял у Рогволода, но сделал своей женой. Воины соглашались с князем — хороша, и норов чувствуется. Это не спокойная Аллогия, которую они видели лишь издали. Новая жена князя готова сама штурмовать стены города, если позволят. Но бодливой корове рогов не дано, всем известно. Князь мог бы, но сидит сиднем, княгиня горит желанием взять город, но не ее власть. Старые дружинники сравнивали Рогнеду с княгиней Ольгой. Вот бы той этакую дочь, никакого сына не надобно! Другие возражали — у Ольги и сын смелый был, русичи вечно будут помнить князя Святослава с его походами против Хазарии и Византии!

Хороша княгинюшка, ох, хороша! Светлые волосы стянуты обручем, точно и не замужем она, говорят, у варяжских женщин всегда так, чтобы все видели силу волос. У славян, напротив, женщины косы прячут. Серые глаза смотрят пристально и властно. Гибкая, но крепкая, во всем чувствуется сила. Рогнеда пробиралась меж людьми, чуть подобрав подол, чтобы не мешал шагу. От этого открылась узкая щиколотка, оголилась красивая ступня. Платье темно-красного бархата, привезенное купцами из Царьграда, красиво облегало фигуру и колыхалось при каждом движении. Дружинники не могли оторвать глаз от женщины. Загляделись так, что не сразу заметили, как от киевских ворот отделилась группа всадников и бросилась ко рву, за которым сидели осаждающие. Такие вылазки киевляне совершали ежедневно, но в этот раз спешили именно за Рогнедой, заметив ту со стены.

Первой услышала гиканье всадников и увидела нападавших сама Рогнеда, она вдруг с криком указала рукой в сторону города:

— Эй!

От стен до рва чуть больше двух перестрелов, потому киевские всадники очутились вблизи осаждавших в считанные мгновенья. Почти сразу за криком Рогнеды раздались первые звуки боя на краю рва, киевляне пробивались к княгине. Ее сразу окружили новгородцы, схватившиеся за мечи, но их оказалось слишком мало, чтобы справиться с нападавшими. На помощь от шатров уже спешили дружинники Владимира, только было понятно, что могут не успеть, все происходило слишком быстро. Еще чуть, и Рогнеду попросту подхватит кто-нибудь из всадников и умчит за городские стены!

И тут Рогнеда показала, что она не простая тряпичная кукла: женщина выхватила у упавшего посеченным дружинника меч и со всей силы полоснула ближайшего коня по крупу. Лошадь поднялась на дыбы, сбрасывая всадника, княгиня едва успела отскочить в сторону. К ней уже пробивались гриди Владимира, и все же Рогнеду окружало слишком много киевлян. А рядом оставались в живых всего четверо новгородцев. Они старались закрыть женщину собой, благо киевляне не пускали стрел, видно, решили взять княгиню живой. Сама Рогнеда бросила меч и схватила большой нож. Все же один из киевлян смог перехватить женщину и бросить товарищу на коня. Оказавшись висящей поперек конского туловища вниз головой, та отчаянно сопротивлялась, била лошадь ногами, но мало что могла поделать. Заорав: «А чтоб тебя…!», Рогнеда вдруг со всей силы всадила нож в брюхо коня. Потом дружинники спорили о том, насколько крепким было ругательство княгини, решили, что очень крепким. Оно ли помогло или рана лошади, но оба — и всадник, и сама Рогнеда — полетели вниз под конские копыта. От удара о землю бедняга на мгновение потеряла сознание, а открыв глаза, увидела над собой вздыбленную лошадь, и даже не понимая, что делает, откатилась в сторону. Вовремя, потому как жеребец поневоле опустился именно туда, где только что лежала женщина. Рогнеда лишь получила сильный удар в плечо, но оно осталось целым. Зато ее обидчик пострадал больше и от падения, и от конских копыт. С ужасом глядя на разбитую копытом голову киевлянина, Рогнеда на четвереньках поползла в сторону.

Вокруг все еще шел бой, потому просто ползать по земле было никак нельзя. Осторожно оглянувшись, Рогнеда подивилась, почему не слышно ни звука, то есть люди двигались, раскрывали рты, их мечи сшибались меж собой, видимо, ржали, поднимаясь на дыбы, кони, но было тихо. Она сидела на земле в разорванном бархатном платье, оглушенная из-за падения, держалась за голову и силилась понять, что теперь делать. Долго размышлять не пришлось. Никто из нападавших уже не интересовался самой княгиней, главным теперь было вырваться из схватки живым, либо взять как можно больше жизней противника. Ждать, пока тебя растопчут, нелепо, и Рогнеда, с трудом поднявшись, все еще ничего не слыша, подхватила чей-то брошенный щит и, заслоняясь им, попыталась пробраться сквозь толпу дерущихся людей.

Вдруг прямо перед собой она увидела спину киевлянина, который двумя руками заносил меч, чтобы разрубить новгородца, вооруженного лишь коротким ножом и к тому же сильно израненного. Новгородца она помнила, это был дружинник князя, у которого хитрая ворона украла руну беды. Рогнеда размахнулась и со всей силы врезала щитом киевлянину по спине. Тот, никак не ожидавший удара сзади, коротко икнул и пронес меч мимо туловища противника. Этого мгновения дружиннику хватило, чтобы всадить в бок нападавшего свой нож. И сразу же он заорал:

— Княгиня, берегись!

Рогнеда с трудом успела увернуться от падавшего на нее вместе с конем человека. Бормоча: «Нет уж, мне хватит…», она принялась выбираться из вооруженной толпы. И вдруг замерла, осознав, что снова слышит, ведь услышала же крик новгородца! Да, вокруг все звенело, грохотало, орало…

А к дерущимся уже подоспели дружинники князя Владимира, с их помощью киевлян одолели быстро. Мало нападавших осталось в живых, дорого им далась попытка захватить княгиню. Сама Рогнеда вошла во вкус и размахивала подобранным одноручным мечом налево и направо, умело прикрываясь щитом. Наверное, киевлян настолько поражал вид женщины в развевающемся красном платье с распущенными светлыми волосами и мечом в руках, что они попросту теряли способность сражаться. Добрыне с трудом удалось утащить строптивую красавицу с поля боя, та сопротивлялась, норовя посечь еще кого-нибудь.