Священный Альянс. Палачи и шпионы Ватикана - Эрик Фраттини Страница 77

О делах д’Арбиньи прослышали в Риме, и он был призван в Ватикан. В 1922 году он уже руководил вновь созданным Понтификальным институтом востоковедения и выполнял работу эксперта-консультанта для Восточных церквей — департамента Ватикана, отвечавшего за дела церкви в России и других славянских странах.

До того как д’Арбиньи присоединился к Священному Альянсу, в Ватикане очень мало знали о том, что происходило сначала в царской России, а затем в коммунистическом Советском Союзе. До тех пор, не имея в Москве ни нунция, ни даже апостольского легата, Ватикан получал информацию только от имевших связи со Святым престолом журналистов, которые писали об изменениях в политической и религиозной ситуации в СССР.

Иезуит Эдмунд Уэлш, который возглавлял миссию понтификальной помощи, время от времени посылал в Ватикан через немецкое посольство в Москве информацию о тех или иных вещах, включая перемещения войсковых частей. Но советское правительство лишило Уэлша права на свободное передвижение по стране, так что в его сообщениях папской разведывательной службе речь шла в основном об ограблении какого-то дипломата, слухах о том, что сказал тот или иной советский чиновник тому или иному секретарю, приятелю военного атташе, — одним словом, о вещах незначительных.

Уэлшу помогал отец Эдуард Герман, который продолжал оказывать помощь агентам Священного Альянса в Москве. Так, в апреле 1924 года агенты Уэлша сообщили, что архиепископа Чепляка выпустили из заключения и выдворили из страны. Чепляк немедленно отправился в Рим для доклада папе Пию XI. К началу 1925 года католических ячеек в Советском Союзе осталось очень мало, так что у Ватикана возникла необходимость заняться созданием там собственной агентурной сети.

В конце 1925 года Мишель д’Арбиньи неожиданно получил приглашение русской православной церкви посетить страну — акция, явно получившая одобрение Кремля. В визе священника значилось «поездка для отдыха и научной работы». Д’Арбиньи приехал в Москву, одетый в черную сутану с белым воротником. В Москве он встретился с несколькими западными дипломатами, высшими минами православной церкви и одним из самых влиятельных членов советского правительства, министром образования Анатолием Луначарским. Из этой поездки монсеньор д’Арбиньи привез с собой Рим огромное количество информации, полученной из первых рук. Проблема состояла в том, что все меньше священников соглашалось ехать в Россию, чтобы возглавить подпольные приходы. До некоторых семинарий дошли слухи о том, что три священника в маленьком сибирском городке были схвачены ОГПУ. Всех троих допрашивали и пытали, а потом привязали к столбу и сожгли живьем. На самом деле ничего подобного никогда не случалось, это была просто легенда, переходившая из уст в уста, и ни один из рассказчиков не мог толком объяснить, где, когда и от кого он все это слышал. Тем не менее многие молодые священники верили в эту историю и отказывались ехать в Россию.

Так как отношения между Советским Союзом и Ватиканом развивались с трудом, Пий XI решил сам принять меры для предотвращения разрушения церковных структур в России. Епископы должны были получить папское дозволение давать предписания местным священникам производить обряды крещения и венчания. В этом случае только епископы имели право решать церковные административные вопросы на местах. Проблема, по мнению Мишеля д’Арбиньи, заключалась в том, что власть, дарованная папой Пием XI епископам, делала ситуацию крайне неустойчивой: достаточно было советской тайной полиции наложить на епископов руки, чтобы построенное ими религиозное здание развалилось. Действительно, и 1924 году папа принял решение о создании подпольной сети посланных из Рима священников, которые должны были нести католическую веру в самые отдаленные уголки страны, но все это быстро сошло на нет, и пришлось вернуться к идее переговоров с Москвой. Дело было и том, что папские советники, которые могли бы руководить данной операцией, были взяты под строжайшее наблюдение ОГПУ. Шанс остаться в живых после проведения подпольных миссий в России имели не епископы, а простые священники, которые могли бы смешаться с населением, не вызывая подозрений.

Одним из таких священников был Эжен Неве. В первый раз он приехал в Россию в 1907 году, чтобы возглавить франко-бельгийскую конгрегацию в городе Макеевка. На этом посту Неве оставался до 1917 года. После Октябрьской революции большинство иностранцев разъехались по домам, и о Неве некоторое время ничего не было слышно. Но в 1922 году Священный Альянс получил письмо из одного из дальних уголков России. В этом письме Неве просил прислать ему пару брюк и карту мира.

Неве был очень храбрым человеком. Он был защитником веры и слепо доверял своему шефу, Мишелю д’Арбиньи, и авторитету римского папы. Неве был человеком дела, безукоризненным агентом Священного Альянса, и работал он в Москве и Санкт-Петербурге гораздо более эффективно, чем в Вашингтоне или Брюсселе.

11 февраля 1926 года Пий XI пригласил д’Арбиньи в свои личные апартаменты и приказал ему провести секретную операцию в Советском Союзе. Французский иезуит молча выслушал инструкции римского папы. Д’Арбиньи приказано было создать в России подпольную ветвь католической церкви со своей иерархией, а в качестве первого шага — пожаловать епископским саном отца Эжена Неве. Как добрый иезуит, д’Арбиньи принял приказание папы без колебаний и даже без вопросов.

В конце марта д’Арбиньи выехал во Францию, чтобы обратиться в советское посольство в Париже с просьбой о предоставлении визы для въезда в Москву. Из Парижа оп поездом отправился в Берлин, где встретился с папским нунцием монсеньором Пачелли, а министр иностранных дел Франции дал своему посольству в Москве указание разыскать Эжена Неве и вызвать его в Москву для получения инструкций.

Впервые д’Арбиньи сумел поговорить с Неве 1 апреля 1926 года. Пока папский посланник подпольно осуществлял вместе с агентом Священного Альянса операции, предписанные папой, открыто он делал телефонные тонки и встречался с разными людьми в публичных местах, чтобы сбить советских сыщиков со следа. Одним in покровителей монсеньора д’Арбиньи был немецкий посол граф Ульрих фон Брокдорф-Рантзау. Именно этот немецкий дипломат обеспечил д’Арбиньи прикрытие, чтобы запутать советские спецслужбы и дать иезуиту возможность встретиться с Неве в церкви Сен-Луи де Франсез 21 апреля.

Когда агент Священного Альянса вернулся в гостиницу и обнаружил, что ему приказывают явиться в полицию, чтобы дать разъяснения по поводу его миссии в России, он впервые понял, что в его организацию затесался шпион. Однако он предпочел ни с кем не делиться этим подозрением, потому что подобное сообщение могло вызвать панику среди членов организации, которая постепенно приобретала известность под названием «подпольщики».

Вторую часть путешествия — в Карлов, Одессу, Киев и Ленинград — д’Арбиньи проделал вместе с Неве. В течение нескольких дней они встречались с разными священниками. Некоторых из них, например Болеслава Слосканса из Ленинграда и отца Александра Фрисона из Севастополя, пожаловали епископским саном. 10 мая, за четыре дня до возвращения в Рим, д’Арбиньи опять устроил в церкви Сен-Луи де Франсез собрание. На этом собрании присутствовали госпожа Отто и лейтенант Бержера и, как распорядился папа Пий XI, Слосканс и Фрисон были объявлены подпольными епископами.