Кровь Тулузы - Морис Магр Страница 76
Кровь Тулузы - Морис Магр читать онлайн бесплатно
— О, Матерь мира, — воскликнул я таким голосом, что сам не узнал его, — это я, позабытая тобою смоковница. Я дерево на обочине дороги, дерево, ревностно исполняющее обязанности дерева, дающего смоквы. Ты посадила меня на это место на радость усталым людям, что вечером возвращаются после тяжких дневных трудов. Но теперь я не могу выполнить своё предназначение. О Матерь! Внемли молитве смоковницы. Дай мне живительных соков, дай сочную плоть, дай свежесть. Пусть духи земли дадут сок моим плодам! О Матерь! Пошли своих духов оплодотворить мои корни и направить живительные соки в мои древесные канальцы, загусти мой ликвор и преврати его в розовую плоть смоквы. О Матерь мира, я смоковница на обочине дороги, смоковница, родившаяся в земле Лорагэ, дерево, которое каждый сентябрь протягивает свой плод утомлённому заботами селянину. Исцели мои листья и ветви. Пробуди меня из засушливого сна. Верни мне предназначение, начертанное природой.
Продолжая взывать к небесной Матери и её духам, я принялся ходить вокруг смоковницы, изо всех сил пытаясь ощутить себя деревом, и наконец мне это удалось: я чувствовал, как у меня на голове шелестят листья, а вместо капелек пота по лбу стекают капельки смолы.
Стоя на вершине горы, я размахивал руками и произносил какие-то слова, напоминавшие заклинания. Не знаю, сколько времени продолжалось это действо, но вот наваждение кончилось, и я вновь ясно увидел холмы Лорагэ, деревушку, крошечную церковь и людей, столпившихся вокруг меня. В их настроениях произошли разительные перемены.
Большинство, устремив взоры в небо и сложив молитвенно руки, опустились на колени. Недоверчивый тип стянул с головы шапку, словно мимо него двигалась процессия со Святыми Дарами.
— Смотрите, — торжественным голосом произнёс я, — чудо свершилось!
Тотчас одна из женщин, даже не взглянув на дерево, закричала что было сил:
— Чудо свершилось!
И на коленях поползла ко мне, дабы поцеловать полу моего плаща.
Со всех сторон раздавались нестройные возгласы, все передавали друг другу смоквы.
— Вот оно, чудо! Настоящее чудо, сомнений нет!
— Держите, смотрите, какая сочная! Ах, что за прелесть!
Крестьянин с палкой ковылял вокруг смоковницы, пронзительным взором вглядываясь в каждый плод, и я слышал, как он бормочет:
— Ну, конечно, не все! Но некоторые точно стали куда мясистее, чем были только что.
— Теперь ты убедился? — спросила скептика аккуратная женщина, протягивая ему смокву. — Эта ещё немного суховата, но ты посмотри, какие они наверху!
— Верно, смоквы наверху куда как огромны!
С этими словами скептик надел шляпу, словно давая понять, что дело сделано. Его жест вызвал новый взрыв восхищенных возгласов.
И только малыш, получивший очередной кислый фрукт, продолжал испускать пронзительные вопли.
Торнебю дёрнул меня за рукав:
— Пора уходить, если мы хотим засветло добраться до Базьежа.
Толпа окружала нас плотным кольцом. Все уговаривали нас остаться. Один предлагал комнату, другой дом, третий сулил отличный ужин. Толстяк настаивал энергичнее других: у него в саду засохла великолепная слива, и он был уверен, что я без труда смогу её воскресить.
Я едва не поддался искушению отправиться к нему в сад, но, подумав, решил не злоупотреблять благоволением Господа. К тому же Торнебю без всякого на то основания без устали твердил, что заночевать надобно в Базьеже.
— О мой господин, — сказал он, когда мы отошли на достаточное расстояние от деревни, — вы сотворили великое чудо.
И он устремил взор на кончики собственных башмаков.
Солнце давно село. Прохладный вечерний ветерок отрезвил меня.
— А ты в этом уверен? — спросил я его. — Они так громко кричали и так тормошили меня, что я едва успел взглянуть на смоковницу.
— Это великое чудо, — не ответив на мой вопрос, повторил Торнебю.
Пока мы шли по дороге, он часто оборачивался и успокоился только тогда, когда мы свернули на нехоженую тропу.
— Чем ты так взволнован, о Торнебю?
— Нам придётся заночевать в Базьеже, и это меня тревожит, ибо деревня, где вы сотворили чудо, находится поблизости. А вдруг кто-то из её жителей не уверовал в чудо и решил, что над ними просто посмеялись или — того хуже — злостно обвели вокруг пальца, и он с парой крепких приятелей пожелает выразить нам своё неудовольствие?
В Тулузе есть два зачарованных места, два уголка, где ощущается дыхание Бога. Может, таких мест и больше, но я знаю всего два. Господь, без сомнения, почтил своим присутствием собор Сен-Сернен, где постоял у надгробий трёх графов Тулузских и полюбовался церковью Сен-Мари Ла Дорад, устроенной в бывшем храме Аполлона. Впрочем, для меня эта церковь по-прежнему остаётся языческим храмом. А ещё раньше, в стародавние времена, друиды, не имевшие обыкновения сооружать святилища, приходили на это место поучиться мудрости у природы. Они знали о влиянии почвы на направление водных потоков и считали, что места, где реки образуют излучину, обладают магическими свойствами. И сегодня мы видим, как перед каменными колоннами Ла Дорад Гаронна решительно поворачивается на запад, словно именно в этом месте до неё наконец-то доносится далёкий зов океана.
«Быть может, — убеждал я себе, — если я постою перед Ла Дорад, молитвенно сложив руки и сосредоточившись, то тоже услышу зов? Хотя, конечно, у людей с реками слишком мало общего…»
Дождавшись, когда ночной дозор в последний раз известил о наступлении ночи, солдаты из караула завершили последний обход и припозднившиеся жулики добрались до улицы Аш и предместья Сен-Николя, я отправился на площадь Ла-Дорад, где за белой колоннадой пряталась церковь — словно каменный гений за каменными ангелами-хранителями. До восхода солнца оставалось совсем немного времени, Гаронна несла навстречу свои воды, и мне вдруг стала понятна красота мира. Мир был прекрасен всегда, но постичь его красоту дано не каждому, и я с трепетом ощутил, что удостоился божественного дара видеть красоту мира.
— О Тулуза, — воскликнул я, — благодарю тебя за то, что удостоила меня чести стать читателем твоей книги, той единственной книги, в которой улицы, вода и небо заменяют страницы, а каменные бастионы стен — переплёт. До сих пор, словно невежественный клирик, вглядывающийся в колдовские письмена, я познавал букву, но не постигал дух. Подобно невежественному монаху, я видел Господа в статуях и скульптурах, не понимая, каким воистину является людям образ Божий. Слава твоим высоким башням, о Тулуза, слава неразрывной цепочке улиц, крепко держащих друг друга за руки, слава гостеприимным крылечкам и медным начищенным дверным молоткам, слава мостам, изогнутым словно радуга! Я вижу, как век за веком рос этот дивный город, как в излучине реки выстраивались дома из обожжённых солнцем кирпичей, и знаю, кто первым вытянул лодку на песок в том месте, где я сейчас стою, а затем построил себе хижину между тополем и дикой виноградной лозой. Тощий тектосаг, питавшийся исключительно рыбой, быстро сообразил, что в ущельях дни слишком коротки, а на каменистых склонах гор скудные урожаи. А тектосагу хотелось купаться в солнечных лучах, смотреть на горизонт и наблюдать за рождением и смертью солнца! И чтобы лодку его не унесло в океан, он глубоко воткнул в песчаный берег своё весло; так была основана Тулуза.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии