Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941-1945 гг. - Жан Мабир Страница 70

Капитана Шульце, который еще раз обошел позиции своей роты, вызывают на командный пункт саперного батальона.

Русские прорвались через железнодорожную насыпь, — объявляет ему офицер. И добавляет:

— Мы только что получили приказ, да еще в письменной форме, контратаковать.

На командном пункте царит сильное возбуждение. Шульце призывает всех к порядку.

— Я только что оттуда, — говорит он. — Все было спокойно.

Никто не верит капитану-парашютисту, да он и не настаивает и возвращается к своей роте.

— Вы что-то видели? — спрашивает он своих людей.

— Ничего. Или почти ничего, господин капитан. Нескольких русских на насыпи, но наши пулеметы их тотчас же прогнали.

Каждая рота батальона Скау, которым теперь командует капитан Зайтц, действует изолированно в квартале, который за ней закреплен. Парашютисты и подкрепление — опытные солдаты и умеют реагировать, не ожидая приказов свыше.

Между боями жизнь продолжается. Странная жизнь в городе, полностью окруженном врагом. Унтер-офицер Блёс женится на медсестре, которая ухаживала за ним во время его ранения. Учреждения, регистрирующие гражданские акты, еще работают. В церкви остается викарий. Все парашютисты, которые в это время свободны, присутствуют на церемонии. Капитан Зайтц ведет невесту к алтарю. У него гипс на ноге — воспоминание о минометном осколке, но он гордо выступает и широко улыбается.

Аэродром Гандау все еще в руках русских. Невозможно выбить их оттуда, и снабжение может осуществляться только по воздуху. В центре города взорвали целый квартал домов, расчищают обломки, чтобы создать посадочную площадку.

Давление Красной Армии чувствуется особенно на западе Бреслау, там, где мог бы быть немецкий прорыв, вера в который все слабеет. Советские солдаты медленно приближаются к центру и доходят уже до площади Штригау.

Комендант крепости решает больше не держать парашютистов в резерве и отводит им определенный участок. На новых позициях сразу же завязываются жестокие сражения. Роты Гофмана и Бикеля стоят на Фридрих-Карлштрассе, на площади Штригау и Берлинерштрассе. Между этими двумя частями стоит рота Шульце с пулеметами и последним минометом.

С высоты форта Штригау русские наблюдатели могут следить за передвижениями немцев. Это не мешает минометному расчету поставить миномет на Фридрих-Карлштрассе, послать несколько снарядов на советский наблюдательный пункт, а затем быстро отойти на другую позицию.

Парашютисты удивлены боевым качеством противника. Большинство русских пехотинцев, сражающихся в Бреслау, молоды, энергичны, в хорошей физической форме. Они сражаются упорно, им удается маленькими группами проникнуть в глубину немецкой обороны. Обер-лейтенант Бикель, когда оказывается на связи с капитаном Шульце, рассказывает ему о последнем инциденте, случившемся на его позициях:

Мои парашютисты увидели русского солдата с трофейным немецким фаустпатроном. Он выстрелил в один из пулеметов, который стоял у подвального окна. Но снаряд ударил в стену здания. Стена рухнула прямо на русского солдата и погребла его под обломками.

— А пулеметчики?

— Они не пострадали, но понимая, что пулемет обнаружен, сменили позицию.

Главный оборонительный рубеж проходит под прямым углом от Фридрих-Карлштрассе по Лёйтенштрассе. Там Шульце случайно встречает своего бывшего школьного товарища.

— Рад тебя видеть. Как дела в твоем секторе?

— Русские поставили шкафы, кровати, положили простыни и ковры, чтобы замаскировать свои позиции. Я не могу их выбить.

— Я все устрою. Думаю, что мои пулеметы очистят угол. В любом случае могу прикрыть тебя с фланга.

Солдаты как-то приспосабливаются к уличной войне, гражданское же население платит очень высокую цену. На кладбище возле площади командует капитан Зайтц, действует изолированно в квартале, который за ней закреплен. Парашютисты и подкрепление — опытные солдаты и умеют реагировать, не ожидая приказов свыше.

Между боями жизнь продолжается. Странная жизнь в городе, полностью окруженном врагом. Унтер-офицер Блёс женится на медсестре, которая ухаживала за ним во время его ранения. Учреждения, регистрирующие гражданские акты, еще работают. В церкви остается викарий. Все парашютисты, которые в это время свободны, присутствуют на церемонии. Капитан Зайтц ведет невесту к алтарю. У него гипс на ноге — воспоминание о минометном осколке, но он гордо выступает и широко улыбается.

Аэродром Гандау все еще в руках русских. Невозможно выбить их оттуда, и снабжение может осуществляться только по воздуху. В центре города взорвали целый квартал домов, расчищают обломки, чтобы создать посадочную площадку.

Давление Красной Армии чувствуется особенно на западе Бреслау, там, где мог бы быть немецкий прорыв, вера в который все слабеет. Советские солдаты медленно приближаются к центру и доходят уже до площади Штригау.

Комендант крепости решает больше не держать парашютистов в резерве и отводит им определенный участок. На новых позициях сразу же завязываются жестокие сражения. Роты Гофмана и Бикеля стоят на Фридрих-Карлштрассе, на площади Штригау и Берлинерштрассе. Между этими двумя частями стоит рота Шульце с пулеметами и последним минометом.

С высоты форта Штригау русские наблюдатели могут следить за передвижениями немцев. Это не мешает минометному расчету поставить миномет на Фридрих-Карлштрассе, послать несколько снарядов на советский наблюдательный пункт, а затем быстро отойти на другую позицию.

Парашютисты удивлены боевым качеством противника. Большинство русских пехотинцев, сражающихся в Бреслау, молоды, энергичны, в хорошей физической форме. Они сражаются упорно, им удается маленькими группами проникнуть в глубину немецкой обороны. Обер-лейтенант Бикель, когда оказывается на связи с капитаном Шульце, рассказывает ему о последнем инциденте, случившемся на его позициях:

Мои парашютисты увидели русского солдата с трофейным немецким фаустпатроном. Он выстрелил в один из пулеметов, который стоял у подвального окна. Но снаряд ударил в стену здания. Стена рухнула прямо на русского солдата и погребла его под обломками.

— А пулеметчики?

— Они не пострадали, но понимая, что пулемет обнаружен, сменили позицию.

Главный оборонительный рубеж проходит под прямым углом от Фридрих-Карлштрассе по Лёйтенштрассе. Там Шульце случайно встречает своего бывшего школьного товарища.

— Рад тебя видеть. Как дела в твоем секторе?

Русские поставили шкафы, кровати, положили простыни и ковры, чтобы замаскировать свои позиции. Я не могу их выбить.

— Я все устрою. Думаю, что мои пулеметы очистят угол. В любом случае могу прикрыть тебя с фланга.

Солдаты как-то приспосабливаются к уличной войне, гражданское же население платит очень высокую цену. На кладбище возле площади Штрильгау рядами лежат трупы, завернутые в простыни. Их некому хоронить.