Пестрые истории - Иштван Рат-Вег Страница 7

Маркиза так завершила свое признание: «Перед Богом и людьми объявляю, что я говорила чистую правду».

И в самом деле Жозефина 24 мая 1814 года в Мальмезоне давала большой обед в честь русского царя и прусского короля. И то правда, что после празднества на четвертый день, 28 мая, она неожиданно умерла. Согласно лечащим врачам, она простыла и простудная лихорадка покончила с ней. Однако разносчики слухов почувствовали взаимосвязь между этими датами и пронюхали, что бывшую императрицу отравили. Причина: она слишком много знала о некоторых вещах.

Позже разлетелись слухи и о прочих подробностях, и подозрения передавались дальше уже в конкретной форме: известная своими роялистскими чувствами Жозефина причастна к побегу наследника, она знала, где его прячут, а значит, ставила под угрозу претензии графа Прованского на французский трон. А по сему и по указке Талейрана ее убрали. Об этом знал и сам граф Прованский, позднее Людовик XVIII. Не стоит говорить, что изо всей этой ужасной драмы с отравлением мы не можем доверять ни единому слову. Доказательств нет.

Напротив, интересно задаться вопросом, знал ли на самом деле Людовик XVIII историю бегства наследника престола, и сознавал ли он, что трон Франции ему не положен, что он просто узурпирует его?

В 1816 году по инициативе Шатобриана ^[3] обе палаты парламента постановили на том самом месте, где захоронены тела Людовика XVI и Марии Антуанетты, построить так называемую часовню Примирения. Людовик XVIII распорядился дополнительным указом посвятить часовню памяти Людовика XVI, Марии Антуанетты и герцогини Елизаветы.

О Людовике XVII упоминания не было. Возможно потому, что он был похоронен в другом месте? Все равно. Рядом с отцом, матерью и родной теткой надо было вписать и его.

Пойдем далее. В календарь придворных церемоний были включены даты смерти Людовика XVI и Марии Антуанетты, мессу служили только по ним.

О Людовике XVII речь не шла, а ведь он был легитимным королем Франции.

Почему же нет?

Потому, что но живому заупокойную службу не служат.

В Париже об этом говорили повсюду, и об этом знал герцог Берри, племянник короля. Вроде бы между ним и королем даже произошла бурная сцена. Герцог потребовал правды для Людовика XVII, который тогда еще был жив, из-за этого король так разошелся, что выгнал герцога из комнаты.

Вскоре после этого вечером в опере герцог стал жертвой наемного убийцы.

Убийцу схватили, осудили и казнили, но истинный мотив его преступления так и не смогли выяснить. Зародилось подозрение: герцога надо было убрать, потому что он слишком рьяно защищал интересы Людовика XVII.

Тут даже сторонники версии побега могли только головой покачать. Столько убийств по тому же самому делу! — пожалуй, это много. Доктор Дезо, аптекарь Шоппар, императрица Жозефина, великий герцог Берри!

Но уж если сплетенная молотилка заведется, то пойдет выплевывать чистые зерна вперемешку с плевелами.

Если я выстрою в ряд все выплеснутые факты и постараюсь, по возможности, отсеять плевелы, еще останется предостаточно достоверных доказательств, чтобы отдать справедливость мнению: маленький престолонаследник не умирал 8 июня 1795 года в Тампле, вместо него заключение о смерти было составлено о другом ребенке.

Да с ним самим-то что случилось?!

Три лже-Людовика XVII

На авантюрные вести из своих берлог выползают проходимцы.

В общем тридцать один лже-Людовик объявился в разных местах и в разное время. Частью они сами выдавали себя за Людовика XVII, частью доверчивые люди нашептывали им легенды.

Самая затейливая весть пришла в Европу из-за океана. Случилось во время правления последнего французского короля Луи Филиппа, что его сын, герцог Жуанвиль, отправился в Америку. Там ему представили вождя индейцев-ирокезов по имени Элеазер. Великий герцог был поражен: «краснокожий вождь сильно походил на короля Людовика XVII. Результатом их частной беседы стало то, что индеец подписал заявление, в котором он отрекался от каких-либо претензий на трон в пользу Луи Филиппа, за что ему купили имение из личных средств короля.

Вот как доверчивого американского читателя дурил репортер вековой давности! Газетная утка по всем правилам! Но нам-то известно яйцо, из которого она проклюнулась.

Жил в Америке один миссионер по имени Вильямс Элеазер. Всю свою жизнь он посвятил обращению в христианство нндецев-ирокезов. Человек он был образованный, даже написал ирокезскую грамматику. Однако в его ученой голове какое-то колесико все же поскрипывало — он всем рассказывал о себе, будто бы он и есть бывший узник Тампля. Находились такие, кто верил ему. Впрочем, он не выдвигал претензий на французский трон и скромно оставался среди своих индейцев до конца жизни. С ним-то и мог встретиться герцог Жуанвиль, и в его лице мог усмотреть какое-то сходство с Бурбонами. Когда во Франции узнали об этом, не верящие в тайну Тампля, смеясь, восклицали: новый претендент на трон — негр.

Вот так рождаются и обрастают подробностями легенды.

Во Франции еще до появления Наундорфа, наиболее серьезного претендента, официальным инстанциям пришлось заниматься еще тремя Людовиками XVII.

Первый был авантюрист по имени Эрваго. Отец его был портняжкой и тем зарабатывал свой скудный хлеб, сыну не нравился их бедный быт, он сбежал из дому и морочил легковерных людей, представляясь им сыном то того, то этого знатного господина. Наконец договорился до того, что он не кто иной, как бежавший из заключения Людовик XVII. Говорят, он был малый красивой внешности, имел благородную осанку и чрезвычайно обаятельные манеры, тем самым настолько втерся в доверие к нескольким дворянам, что они поверили ему и принимали в своих замках. Там он завел настоящий двор, устраивал званые вечера, раздавал награды и титулы. Слава и успех сопутствовали ему недолго. Его отдали под суд и за мошенничество приговорили к четырем годам. Наполеон упростил дело: вместо тюрьмы он засадил его в сумасшедший дом, где тот и умер.

Следующий претендент, Матюрен Брюно, был какой-то дурак. О его ранней юности известно, что он был сыном ремесленника, делавшего деревянные башмаки, прошел через исправительное заведение, потом стал матросом на военном корабле и попал в Америку. Откуда он и объявился в 1815 году уже как Карл Наваррский. Как ему удалось раздобыть паспорт, украшенный этим знатным именем, неизвестно.

Здесь на родине до него дошли клубившиеся слухи о побеге маленького короля, о том, что король жив, и он назвался настоящим Людовиком XVII.

Конечно, его схватили и посадили. Из провинциальной тюрьмы он написал письмо королю Людовику XVIII, в котором просил отправить его в Париж, где он и выложит свои доказательства. Заодно сделал королю выгодное предложение, что он-де пока вовсе не желает отречения короля, пусть себе остается на троне до самой смерти, но уж потом корона должна перейти к нему.