Николай Николаевич - Алексей Шишов Страница 7

По свидетельствам очевидцев, братья находились под сильнейшим неприятельским огнём и «служили примером воинской доблести и бесстрашия». По ходатайству главнокомандующего русской армии в Крыму Меншикова, «человека скупого на награды» и царедворца «от Бога», великие князья удостоились орденов Святого Георгия 4-й степени...

Когда после поражения под Инкерманом начались работы по созданию оборонительного пояса вокруг Севастополя с суши, великий князь Николай Николаевич был назначен заведовать всеми инженерными работами, фортификационными сооружениями и батареями на Северной стороне Севастополя. Светлейший князь Меншиков поставил перед ним такую задачу:

— Союзники пока на Северную сторону города не зарятся. Им Корабельная сторона нужна с бухтой. Но ваши форты и батареи, ваше высочество, должны вселять уважение к себе...

«Заведывание» оказалось значительным, протяжённостью от Константиновской батареи до Мекензиевской горы включительно. Этот участок обороны города-крепости постоянно подвергался жестоким бомбардировкам с кораблей союзного флота, а укрепления Мекензиевской горы — атакам и артиллерийским обстрелам со стороны английских войск.

Кораблям союзного флота крепко доставалось от батарей Северной стороны. Они и тонули, и садились на камни, уходя от прицельных выстрелов русских пушек. За всю войну англичане и французы так и не попытались полностью замкнуть на суше осадное кольцо вокруг Севастополя. На батареях Северной стороны артиллеристы поговаривали:

— А нашего императорского величества сын славно батареи нам расчертил. Устроил так, что союзники их и бомбардировать не желают...

— Что-то их пароходо-фрегаты к нам под берег забегать перестали. Не нас ли, братцы, боятся?..

— То-то, боятся. Великий князь инженерную науку знает. Смотри, какие мы с вами фортеции строим на Северной...

Трудно сказать, сколько бы воевал под Севастополем генерал-майор Николай Романов. Известие о кончине любимого отца, пришедшее в Севастополь телеграфной строкой, заставило его немедленно оставить поле брани и спешно выехать в город на Неве. Николая вытребовал туда старший брат Александр, который становился новым всероссийским монархом.

* * *

Когда великий князь прибыл в Зимний дворец, там уже находились сёстры и братья: цесаревич Александр, Константин и Михаил. Его проводили в императорские покои. Это была антресоль нижнего этажа, довольно низкая, очень просто обставленная. Николай Николаевич знал, что отец в последние годы жизни очень любил занимать её «во избежание высоких лестниц». Парадные же его покои были на самом верху дворца, над покоями императрицы.

Умирающий государь лежал на простой кровати, стоявшей посреди комнаты. Голова покоилась на зелёной кожаной подушке, а вместо одеяла была солдатская шинель. Дырявые туфли императора стояли у подножия кровати. Он тяжело дышал, не приходя в сознание. Чувствовалось, что жизненный источник Николая I иссякает на глазах его семьи и лечащих врачей.

Незадолго до смерти к императору вернулась речь. Он сказал несколько отрывистых фраз, с последней обратился к стоявшему перед ним на коленях цесаревичу Александру:

— Держи всё, держи всё...

Эти слова умирающего человека сопровождались неожиданным энергичным жестом руки, обозначавшим, что держать нужно крепко.

...Похороны всероссийского императора Николая I Павловича Незабвенного в Санкт-Петербурге прошли с печальной торжественностью. Великий князь Николай Николаевич был на траурной церемонии, которую в деталях описал в своих воспоминаниях граф Д.Н. Блудов:

«...Печальный звон колоколов не перестаёт оглашать воздух...

На улицах тесною толпою стекается любопытный, но скромный и грустный народ: кортеж начал своё медленное и мерное шествие; он развивается. Впереди его едет верхом церемониймейстер и даёт направление шествию. Проходят хоры музыки, эскадроны кавалерии, роты гвардии, конюшенные, офицеры, придворные лакеи, скороходы, камер-лакеи, пажи с их офицерами. Это первое отделение кортежа.

Следующее за ним, как и все остальные, открывается особым церемониймейстером. Вот знамя Императорской Фамилии и военное. Эти знамёна опущены, эта лошадь под богатою попоною, ведомая двумя штаб-офицерами, беспокойно бьёт ногою в землю и, кажется, спрашивает, почему не несёт она на себе сегодня своего обычного Всадника.

За нею следуют гербовые знамёна областей, составляющих обширную Русскую Империю: Ростовское знамя, Казанское, Астраханское, Новгородское, Московское. Я насчитал их более 40. Потом проходят другие знамёна — вот чёрное знамя с Русским Государственным гербом и за ним лошадь, покрытая чёрным сукном, ведомая двумя чиновниками.

Вот рыцарь в золотых латах, с обнажённым мечом, верхом на лошади, покрытой роскошным чепраком; за ним пеший латник в чёрных латах, с обнажённым мечом, опущенным вниз. Сколько трогательного в этой аллегории: кто не узнает в ней жизни и смерти, радости и горя, торжества и печали?

Далее несут гербы: Сибирские, Финляндские, Польские, Астраханские, Казанские, Новгородские, Владимирские, Киевские и Московские; потом Государственный большой герб, предшествуемый и несомый генерал-майорами, при ассистентах из штаб-офицеров.

Далее следуют все государственные сословия, представляемые их депутатами; цехи, общества, правительственные места, учебные заведения, министерства, Сенат, Государственный Совет.

Кортеж продолжает шествие. Мимо нас проходят два взвода Кавалергардского Её Величества полка в золотых касках.

Вот иностранные ордена Императора, несённые на золотых глазетовых подушках. Их 34, и между ними я заметил тот французский орден Св. Духа, учреждённый при законных королях Франции.

Вот ордена Русские, короны Царств и областей, присоединённых к России: Царства Казанского, сквозная, в восточном вкусе и усыпанная драгоценными камнями, Астраханская с огромным изумрудом наверху и множеством алмазов, жемчуга и яхонтов, Сибирская из золотой парчи и также богато украшенная драгоценными камнями, и другие.

За ними следуют государственные регалии: Держава, Скипетр и Императорская Корона. Все эти знаки и символы предшествуют печальной колеснице, представляя величие России и высокое достоинство её Императора.

Вот торжественное шествие духовной процессии: певчие, дьяконы и протодьяконы, священники, архимандриты, архиереи и преосвященный митрополит Новгородский и С.-Петербургский, придворные певчие, придворные протодьяконы, священники с Св. иконами и за ними духовник Покойного Государя.

За духовною процессией следует печальная колесница, обшитая серебряною парчою с высоким балдахином из той же материи. Широкий гробовой покров — из золотой парчи; он весь усеян Русскими орлами и по краям обшит горностаем.

Четыре генерал-адъютанта окружают гроб, стоя на ступенях печальной колесницы, запряжённой восемью лошадьми, под богатыми попонами. Генерал-адъютанты и генерал-майоры свиты Его Величества поддерживают покров: по обе стороны печальной колесницы шестьдесят пажей несут зажжённые факелы, красное, колеблющееся пламя которых бросает чудный отблеск на печальное шествие.