Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - Петр Мультатули Страница 7

Обладание проливами и Константинополем позволяло бы России контролировать военные и торговые пути в Средиземное море, открывало ей дорогу в Азию, в Индию и Африку.

Господство России в проливах означало бы к тому же быстрое окончание войны в пользу Антанты. Это, к слову сказать, понимали как немцы, так и союзники. Гросс-адмирал А. фон Тирпиц писал: «Если Дарданеллы падут, то война для нас проиграна…».

Такое завершение войны не устраивало Д. Ллойд-Джорджа и Я. Шиффа. Война должна была закончиться по их сценарию, и в этом сценарии для России не было места.

Но помимо прочего было ещё одно обстоятельство, которое заставляло как английских, так и американских политиков и бизнесменов делать всё от них зависящее, чтобы не пустить Россию на Ближний Восток. Причина эта заключалась

в том, что господство России в этом регионе означало бы крах сионистской идеи построения еврейского государства в Палестине.

Надо отметить, что ни Шифф, ни Мильнер, ни Ллойд-Джордж не были сторонниками еврейского государства. Но сионисты являлись их важными союзниками в планах нового передела мира. Один из лидеров сионистского движения Х. Вейцман ещё в начале Мировой войны встречался с лордом А. Бальфуром и Д. Ллойд-Джорджем.

В начале ХХ века сионизм начал тесно смыкаться с революционным подпольем в России. В секретном циркуляре Департамента полиции от 16 мая 1912 г. говорилось, что «сионисты от чисто идейного учения постепенно стали переходить к тактике вмешательства в культурную, экономическую и политическую жизнь России. Эта эволюция сионизма привела последний в сторону противоправительственного направления».

Сионисты прекрасно понимали, что если Иерусалим будут находиться под контролем или во владении русского православного царя, то ни о каком еврейском государстве речи быть не может. Охранное отделение сообщало в 1914 году, что евреи опасаются, что «русские, победив Турцию, могут лишить евреев сионистских плодов их долголетних усилий в Палестине».

Сионисты испытывали такое беспокойство от возможного перехода Палестины под русское влияние, что, как только произошла Февральская революция, в Россию приехал видный эмиссар сионистского движения И. Трумпельдор ^[1]. Он обратился к А. Ф. Керенскому с просьбой помочь евреям в Палестине. В июле 1917 года в Петрограде открылся Сионистский съезд, на котором Трумпельдорф встретился с П. Рутенбергом, которому повторил ту же просьбу, заявив, что «мы не можем позволить, чтобы еврейская кровь безнаказанно орошала землю Палестины». А. Ф. Керенский назначил И. Трумпельдора комиссаром по еврейским делам Военного министерства, поручив ему создание и командование 120-тысячной армией, которая «должна была освободить Палестину, пройдя через территорию Армении».

В то же самое время Керенский разрешил призывать в армию русских подданных, проживающих на территории Англии, а среди них было много евреев. Нетрудно догадаться, что сионисты спешили русскими руками окончательно закрепить свои права на Палестину.

Поняв, что военным путём взять под контроль проливы и Константинополь им не удастся, тайное сообщество приступило к написанию полномасштабного сценария государственного переворота в Петрограде.

Будучи холодными и расчётливыми людьми, руководители тайных обществ понимали, что императорская Россия является главным препятствием на их пути. Победа России в войне означала бы не только крах идеи мирового правительства, но и крах всего планируемого ими послевоенного мира. Общую обеспокоенность Запада высказал в письме президенту В. Вильсону его советник М. Хаус: «Если победят союзники, то это будет означать господство России на европейском континенте».

Причём получалось, что тайные общества, поддерживая Антанту, способствуют победе России. Россию нужно было непременно уничтожить.

«Причиной ненависти масонства к России, — писал в своём отчёте заведующий заграничной агентурой Департамента полиции (Парижское бюро) Л. А. Ратаев, — является то, что её считают самым надёжным оплотом христианства. Ведь, рассматривая деятельность масонов, никогда не надо упускать из виду, что прежде всего это не просто безбожники, это — сектанты».

К концу XIX века эта международная сектантская сила представляла собой соединение иллюминатской философии, иудейского мессианства, американского протестантизма. Эту силу можно называть «мировой закулисой», орденом иллюминатов, масонским интернационалом или по-современному «неоконсерваторами» — название всё равно не будет отражать её сути. Для нас главное, что эта сила в ХХ веке стала реальной и могущественной.

Эта единая организация имела огромные финансовые и политические возможности, так как среди её сторонников были ведущие финансисты мира, ведущие политики и высокопоставленные сотрудники спецслужб.

Главным финансистом этого сообщества выступал американо-еврейский капитал, наиболее ярким представителем которого был банкир Якоб Шифф. В 1910 г. посол России в США барон Р. Р. Розен называл Шиффа «фанатическим ненавистником России, нанести удары которой всякими доступными ему средствами он считает своей священной обязанностью».

Некоторые исследователи склонны объяснять эту ненависть еврейством Я. Шиффа. На наш взгляд, такой подход не объясняет природу этой ненависти. Барон Р. Р. Розен писал А. П. Извольскому 3/16 марта 1910 г.: «Было бы ошибочным приписывать заботы американского еврейства об улучшении участи евреев в России только естественной симпатии к соплеменникам. Тут значительную роль играют соображения совершенно эгоистического характера».

Всячески провоцируя по политическим мотивам еврейскую эмиграцию из России, американские еврейские круги хорошо принимали только еврейских революционеров, от которых отвернулась бо́льшая часть российского иудейского раввината, но которых можно было с успехом использовать для противоправительственной деятельности в самой России.

Простой же еврейский народ в России, с его местечковой культурой, трудолюбием и заботами, вызывал у американского еврейского сообщества презрение и неприязнь. Примечательно, что во время встречи Х. Вейцмана с А. Бальфуром последний был удивлён убеждённостью Вейцмана в победе сионистских идей. Когда Бальфур сказал Вейцману, что раньше он никогда не слышал от евреев ничего подобного, Вейцман сказал лорду: «Мистер Бальфур, вы встречаетесь не с теми евреями».

Вот судьба «не тех евреев», то есть тех, кто не был согласен становиться пушечным мясом для идей мирового господства американских банкиров или идей сионизма, а таких евреев и в Англии, и в России было немало, совершенно не волновала ни Шиффа, ни Вейцмана.

Таким образом, ненависть американских банкиров, членов тайного сообщества, нельзя объяснить их еврейским происхождением.