Маркус Вольф - Леонид Млечин Страница 7

Полицейские и штурмовики пришли с обыском и в дом бежавшего из Германии Фридриха Вольфа. Эльзе с детьми было опасно оставаться в третьем рейхе. Друзья через Швейцарию переправили их во Францию. Воссоединившись, семейство Вольф обосновалось на острове Иль-де-Бреа у побережья Бретани в проливе Ла-Манш. Здесь Фридрих написал свою самую знаменитую пьесу «Профессор Мамлок».

Он первым в столь яркой и впечатляющей форме показал, что творится в нацистской Германии. Мир недоумевал: что приключилось с немцами? Как может целый народ восторгаться фюрером и одобрять его политику? Кто не жил при тоталитарном режиме, не понимает, что можно сделать с человеком… И Вольф наглядно показал этот процесс трансформации обычного человека в подданного тоталитарного государства.

Разумеется, помимо фанатиков в стране были скептики. И, хотя они не могли высказать это открыто, — инакомыслящие, люди, презиравшие Гитлера и ненавидевшие нацизм. Однако страх перед концлагерем заставлял молчать. Очень трудно, почти невозможно было противостоять триумфатору Гитлеру. А пропаганда создавала атмосферу тотального восхищения фюрером, что тоже нельзя сбрасывать со счетов. Геббельсовское ведомство сообщало исключительно о победах и достижениях, о безграничной любви немецкого народа к Адольфу Гитлеру. Немецкие журналисты бессовестно лгали, а другой журналистики в стране не осталось.

Противники режима чувствовали себя изолированными одиночками. Те, кто был против нацистов или как минимум не испытывал к ним симпатии, принуждены были публично демонстрировать полную поддержку политике партии и правительства.

В первые годы нацистского правления многим казалось, что после стольких лет отчаяния и безнадежности в немецкое общество вернулись энергия и динамизм. Наконец-то у власти правительство, которое поставило Германию на ноги. Немногие были достаточно прозорливы, чтобы оценить опасность нацистской политической системы.

Для абсолютного большинства немцев восстановление национальной гордости и военной силы, отказ от Версальского мира, возвращение в состав Германии австрийских и судетских немцев было главной целью. Большинство не понимало или не хотело понять, что для Гитлера и нацистов это было только прелюдией к большой войне.

Немцы испытывали благодарность фюреру за то, что он занимается наведением порядка. После войны, когда признают его «ошибки» — мировую войну, смерть миллионов, разрушение собственной страны, — ему всё еще будут ставить в заслугу «очищение Германии», строительство автобанов и борьбу с преступностью, когда стало безопасно ходить по улицам вечером…

И еще фюрер невероятно польстил немцам. Он объявил, что только одна группа людей на земле является созидателями — это арийская раса, высокие, сильные белокурые люди с голубыми глазами. Только немцы наделены от природы гениальными способностями. Только они вправе брать на себя ответственность за развитие человечества. Гитлер аккумулировал и изложил в доступной форме идеи, которые греют душу множеству людей: уверенность в том, что они от природы лучше других. Не потому, что они совершили нечто выдающееся или наделены невероятными талантами. А потому, что в их жилах течет особая кровь.

Расовой судьбой одним предопределено управлять миром, другим исчезнуть с лица земли, провозгласил Гитлер. Все, в ком течет чуждая кровь, даже младенцы, должны быть уничтожены, чтобы освободить жизненное пространство для носителей арийской крови.

На протяжении столетий евреям запрещалось владеть землей, поэтому среди них не было крестьян. И ремесленниками они не могли стать, потому что их не принимали в гильдии. Дозволялось только торговать. И они стали очень заметны, когда развитие экономики выдвинуло на передний план торгово-финансовый сектор. Преуспевшие евреи казались завистливым людям олицетворением жестокого мира, где деньги правят бал. И не имело значения, что евреи тоже служили в армии и приумножали богатство страны. Они все равно оставались чужаками.

Антисемитскую паранойю Гитлера разделяли не все немцы. Но массированная пропаганда широко распространила нелюбовь к еврейскому населению. Немцы согласились с тем, что евреям нет места в Германии. Был и другой мотив. Немало немцев нажились на изгнании евреев, захватив их имущество. Программа ариезации в 1938 году означала, что евреев просто грабили. В масштабах страны это было незаметно, на состояние экономики не повлияло.

Нацистские власти лишили семью Вольф гражданства, имущество конфисковали, потом включили Фридриха в список разыскиваемых преступников. Он знал, где может найти убежище. В ноябре 1933 года он эмигрировал в СССР. Через полгода, в апреле 1934-го, Эльза Вольф с детьми кружным путем — через Базель, Вену и Варшаву — тоже добралась до Москвы.

В Москве поставили «Профессора Мамлока». Главную роль сыграл Евсей Осипович Любимов-Ланской, народный артист России и художественный руководитель Театра имени МГСПС. Он больше увлекался режиссурой, предпочитал современных драматургов и поставил почти все главные пьесы тех лет, но не мог не увлечься трагической ролью унижаемого нацистами профессора Мамлока.

По пьесе Фридриха Вольфа сняли и художественный фильм, но автору он не очень понравился. Впоследствии Конрад Вольф на киностудии ДЕФА («Немецкий фильм»), созданной советскими офицерами (приказ Советской военной администрации в Германии (СВАГ) от 20 мая 1946 года) и переданной правительству ГДР в 1953-м, снимет свой вариант «Профессора Мамлока».

В Москве Фридриха Вольфа приняли восторженно. Сергей Третьяков писал: «Эмиграция по-разному отзывается на писателях. Одни ее переживают болезненно и замолкают. Другие как бы теряют прицел и ищут темы на боковых линиях. Если сравнить уход в эмиграцию с отступлением, то Вольф — это боевая часть, отступившая в самом блестящем порядке».

Сначала Фридрих Вольф остановился у охотно приютившего его Всеволода Вишневского, чье имя тогда гремело. Благодарный Вольф вспоминал советского драматурга: «Как товарищ он делал для меня всё, что мог, — шла ли речь о срочном переводе — в течение буквально нескольких ночей — моей пьесы „Флорисдорф“ для Вахтанговского театра или о том, чтобы выбить мне квартиру».

Автор «Оптимистической трагедии» был влиятельным человеком, вхожим в самые высокие кабинеты. Он взялся помочь Вольфу обустроиться в Москве. И помог! Квартирный вопрос был самым острым — нового жилья в столице почти не строили. Но немецкий драматург-антифашист получил двухкомнатную квартиру с ванной и кухней. Роскошь по тем временам! Да еще в самом центре города, в писательском доме в Нижнем Кисловском переулке, на пятом этаже.

Здесь и росли сыновья Вольфа — Конрад и Маркус, которого в России называли просто Мишей, а позже уважительно Михаилом Фридриховичем.

Ныне в Москве на доме 8 по Нижнему Кисловскому переулку установлена мемориальная доска Фридриху Вольфу и его младшему сыну Конраду Вольфу: «В этом доме жили с 1934 по 1945 год…» Третий Вольф — Маркус — не упомянут. Пожалуй, несправедливо. Маркус Вольф был по-своему не менее одарен, чем отец и младший брат. А в современной истории Германии явно сыграл большую роль.

Советская Россия стала для обоих братьев второй родиной. Впрочем, о скором возвращении в Германию никто из эмигрантов и не мечтал. Маркус получил паспорт и считал себя советским человеком. По-немецки дети говорили только дома.