Вне закона - Овидий Горчаков Страница 7
Вне закона - Овидий Горчаков читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Еще накануне, прощаясь у линии фронта с подругой по части, скромной, сероглазой восемнадцатилетней девушкой в коричневом пальто с черным воротником, Шура и Женя поклялись друг другу выполнить задание или умереть. Сероглазая девушка в коричневом пальто, недавняя школьница, ставшая бойцом диверсионной группы Бориса Крайнова, была вскоре схвачена в селе Петрищево и повешена немецким подполковником Рудерером. В феврале сорок второго наши однополчане опознали в изуродованном трупе, вырытом из мерзлой могилы в освобожденном Петрищеве, бойца нашей части Зою Космодемьянскую…
Пахомовцы и Зоя, наши однополчане, стали официальными героями части, а неофициальными ее героями были парни вроде Лешки-атамана. Как-то группа Шарого получила задание: уничтожая живую силу и технику наступающего врага, захватить и переправить через фронт офицера-«языка». Шаровцы уничтожили два танка, бронемашину, мост и около двухсот гитлеровцев. Офицера взял в плен Кухарченко. С первых же дней Шарый увидел: пулеметчик Кухарченко, этот разбитной, неунывающий малый, прирожденный вояка. Раз, после засады на дороге Руза – Петровское, шаровцам пришлось отступить. Кухарченко прикрывал товарищей. Он был дважды ранен – в ногу и в правую лопатку, но продолжал разить немцев меткими очередями. Когда кончились все диски, он отбросил наседавших гитлеровцев гранатами и ушел. Тридцать километров, истекая кровью, шел, а потом полз Кухарченко за группой. Шарый вскоре отправил его, раненного, на санях через линию фронта – с пулеметом-ручником и связанным по рукам и ногам «языком»-офицером. Он на галопе перекатил через линию фронта, награждая тумаками и подзатыльниками вопившего офицера – фашист ухитрился выплюнуть кляп изо рта. В тот же день Алексей Кухарченко сидел в блиндаже генерал-лейтенанта Рокоссовского и рассказывал командующему 16-й армией о положении за фронтом… Командование фронтом наградило Кухарченко орденом Красного Знамени.
В его наградном листе и характеристике умалчивалось, разумеется, что Алексей Харитонович Кухарченко – завсегдатай гауптвахты, враг уставов, ненавистник строевой службы, озорник и забияка, охотно дающий волю кулакам. Все это не мешало многим командирам разведывательно-диверсионных групп завидовать Самсонову, под начало которого был назначен Лешка-атаман. А когда перед самым вылетом всеобщий любимец угодил на гауптвахту за одно темное дельце, связанное с таинственным оскудением запасов продовольственного склада нашей части, Самсонов после долгих хлопот взял Кухарченко на поруки. И тут уж все завидовали самсоновцам. Ведь Лешка-атаман храбрее всех в части воевал, метче всех стрелял, дальше всех бросал гранату, ловчее всех снимал часовых…
Наш командир, мне кажется, будет во всем опираться не столько на Бокова, своего заместителя, сколько на Кухарченко. И на Барашкова. Вот он подозвал их троих и что-то шепчет им, водя ногтем по карте.
Когда Барашков вернулся на свое место, я спросил его напрямик:
– Что там командир шепчется с вами? Он что, не доверяет всем остальным, не верит нам?
Барашков густо покраснел:
– Да нет… Видишь ли, если кого схватят гестаповцы, так уж лучше поменьше знать…
– И ты мне не веришь? Тоже хлюпиком считаешь…
Барашков в смятении забегал глазами, а потом зашептал мне на ухо:
– Ты знаешь, в конце мая из Москвы в тыл врага вылетели группы Чернышевича, Русакова, Шарого, Новикова, в первых числах июня – группы Тульчинского, Майдана и наша, самсоновская. Раций на все группы не хватило. Нам указано примерное местонахождение одной из наших групп: лейтенант Чернышевич базируется километрах в пятидесяти восточнее нас, за рекой Пропей. Через его радиостанцию и мы должны держать связь с командованием в Москве – с Центром. Только цыц, молчок!..
И оба мы задумались. Удастся ли группе связаться с Чернышевичем? А если не будет связи? Сколько времени придется провоевать нам в тылу врага? Месяц, два? Когда снова начнет наступать Красная Армия? Радио, газеты призывали: «Сделаем 1942 год годом окончательного разгрома немецко-фашистских захватчиков!» У всех поэтому сложилась уверенность, что к осени, самое позднее – к зиме наши войска освободят белорусскую землю.
В чем наша задача? Истреблять живую силу и технику врага, пускать под откос идущие к фронту эшелоны, взрывать мосты, уничтожать автомашины, портить телефонную и телеграфную связь, наносить максимальный ущерб захватчикам, создавать невыносимые условия для всех их пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу. Сумеем ли мы справиться с этой огромной задачей? Ведь для того, чтобы бить немцев, группе необходимо находить средства пропитания, пополнять боеприпасы…
Поставив доверху набитый темно-зеленый вещевой мешок между ног и прикрывая его собой от дождя, я развязал озябшими грязными пальцами мокрую тесемку – я завязал ее еще в Москве! – и стал перебирать свое имущество. С чем начинаю я войну? Две банки мясных консервов, килограмма полтора сала с лиловыми печатями, несколько раздавленных пачек концентрата пшенной и гречневой каши, банка сгущенного молока, кусок копченой колбасы и на дне мешка – сляклая смесь из раскрошившихся сухарей, соли, сахара, табака и осколков тола. Что и говорить, налегке отправились мы в тыл врага. Пожалуй, недельку продержимся… Мой боезапас? Пачка с винтовочными патронами, две противотанковые гранаты, пара Ф-1, четыре мины: две шоссейные, железнодорожная и пехотная. Неужели мне удастся убить хоть одного гитлеровца? Фантастика. Если бы каждый советский воин убил сегодня, или за месяц, или даже за год одного гитлеровца, война сразу бы кончилась – не осталось бы ни одного гитлеровца. Значит, это не так просто…
Я снова уложил все в мешок, но уже в обратном порядке: снизу продукты, сверху – гранаты и патроны. Забыл уложить смену белья. По смене белья взяли мы с собой. В двухнедельный дом отдыха, помнится, я возил целый чемодан одежды. Недолго думая, я отошел за дерево, надел на себя сухое, чистое белье, грязное закопал под прошлогоднюю листву, – кто и где мне его стирать станет?!
Дождь снова загнал нас под плащ-палатки. Самсонов воспользовался этим, чтобы отдать нам приказ. Завтра, сообщил он под вовсе не вдохновляющий шум дождя, в Кульшичи отправятся Боков и Кухарченко. Им надлежит поточнее узнать у нашего связного обстановку в районе и запастись продуктами. Николай Барашков – этот Полещук окончил до войны топографический техникум – назначается проводником. Боков, Кухарченко, Барашков и девушки впредь освобождаются от несения нарядов.
– А почему командир и Лешку освободил от дежурства на посту? – шепотом спросил обиженный Сазонов Щелкунова, когда Самсонов умолк.
– По-моему, побаивается его Самсонов, – прямодушно ответил Владимир.
Я не поверил: чепуха, наш командир осторожен, но он никого не боится, потому он и командир. Просто он ценит Кухарченко как отличного, надежнейшего в группе бойца.
– Чепуха! – шепнул я Владимиру. – По-моему, это просто потому, что Лешка будет все время ходить на задания.
– Тише, – прошипел Владимир. – Слушай!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии