Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне. 1939-1945 - Гейнц Гудериан Страница 7

Осенью 1933 г. генерал барон фон Фрич был назначен командующим сухопутными силами. Во главе армии оказался, таким образом, человек, пользовавшийся доверием всего офицерского корпуса. Это был благородный, умный и рыцарски честный солдат, имевший правильные тактические и оперативные взгляды. Не обладая обширными техническими знаниями, он, однако, был всегда готов без всякого предубеждения заняться рассмотрением новых предложений и согласиться с ними, если только он мог убедиться в их целесообразности. Поэтому разрешать с ним вопросы, касающиеся развития бронетанковых войск, было значительно легче, чем с другими представителями ОКХ (Верховного командования армии).

Ещё будучи начальником оперативного отдела генерального штаба, он интересовался вопросами моторизации и создания бронетанковых войск; одну из своих поездок в войска он специально посвятил изучению организации танковой дивизии. Получив новое высокое назначение, Фрич продолжал проявлять большой интерес к нашему делу. Характерной является следующая оценка. Я принёс ему на доклад материал по некоторым техническим вопросам. Он выразил сомнение в правильности некоторых положений и сказал: «Вы должны знать, что все техники лгут». Я ответил: «Разумеется, они часто лгут, но обычно это становится известно другим через год-два после того, как они убедятся, что идеи этих техников не могут быть осуществлены на практике. Тактики тоже лгут, но это становится очевидным лишь после поражения, полученного в ближайшей войне, т. е. слишком поздно».

Фрич по привычке задумчиво перенёс монокль с одного глаза на другой и сказал: «Пожалуй, вы правы».

Насколько сдержанным и почти застенчивым он бывал в присутствии большого общества людей, настолько откровенным и доступным был среди друзей, которым доверял.

В таких случаях обычно проявлялся его юмор, и он бывал до обаятельности любезен.

Значительно тяжелее было работать с новым начальником генерального штаба генералом Беком. Это был благородный человек старой школы с уравновешенным, даже слишком уравновешенным характером, последователь Мольтке, взглядами которого он и хотел руководствоваться при создании генерального штаба третьей империи. О современной сложной технике он не имел никакого представления.

Ввиду того, что на работу в генеральный штаб, особенно в качестве своих ближайших помощников, он подбирал людей, придерживавшихся одинаковых с ним взглядов, центральный аппарат армии со временем постепенно сам собой превратился в реакционную клику, с которой чрезвычайно трудно было работать. Бек выступал против наших планов организации бронетанковых войск, считая, что танковые войска должны стать вспомогательным родом войск, способствующим действиям пехоты, и придерживался мнения, что наибольшей единицей танковых войск должна быть танковая бригада. Он считал, что идея создания танковых дивизий нереальна.

С Беком мне преимущественно и приходилось вести борьбу по вопросам формирования танковых дивизий и создания уставов для боевой подготовки бронетанковых войск. В конце концов он согласился на создание двух танковых дивизий, в то время как я настаивал на создании трёх. Я с большим жаром пытался доказать ему преимущества новых соединений, в особенности их оперативную роль. Он же твердил мне одно: «Нет, нет, я об этом и слышать не хочу. Вы слишком напористы». Он совершенно не верил моим докладам, в которых я утверждал, что развитие радиотехники обеспечит управление танковыми соединениями, несмотря на большую скорость танков.

Особенно был недоволен Бек уставными требованиями, что командиры всех степеней обязаны находиться впереди своих войск.

«Как же они будут руководить боем, — говорил он, — не имея ни стола с картами, ни телефона? Разве вы не читали Шлиффена?». То, что командир дивизии может выдвинуться вперёд настолько, что будет находиться там, где его войска вступили в соприкосновение с противником, было свыше его понимания.

Бек, вообще говоря, был человеком медлительным как в военном отношении, так и в политическом. Повсюду, где бы только он ни появлялся, он всегда оказывал какое-то парализующее влияние. В каждом новом деле он видел трудности и был полон опасений. Для того, чтобы иметь о нём более полное представление, следует добавить, что это он пропагандировал ведение боевых действий методом подвижной обороны, которая упоминалась в наших уставах ещё до первой мировой войны под термином «сдерживающий бой». Бек ввёл изучение всей армией (вплоть до стрелкового отделения) «подвижной обороны» как одного из видов боя. Понятие этого вида боя отличалось полной неясностью, и мне ни разу не приходилось видеть, чтобы участники занятий на данную тему были удовлетворены ими. После того как были созданы танковые дивизии, Фрич прекратил изучение «подвижной обороны».

Весной 1934 г. было создано командование мотомеханизированных войск; командующим ими был назначен генерал Лутц, а я — его начальником штаба. Кроме того, генерал Лутц продолжал занимать должность инспектора автомобильных войск и начальника отдела вооружения управления общих дел военного министерства.

Приблизительно в это время Гитлер впервые встретился с Муссолини в Венеции и остался как будто недовольным результатами этой встречи. После своего возвращения Гитлер выступил с речью перед генералами вермахта и руководителями партии и штурмовых отрядов. На руководителей штурмовых отрядов речь Гитлера не произвела сильного впечатления. При выходе из зала слышны были реплики такого рода: «Адольфу ещё придётся многому поучиться». Отсюда я мог сделать заключение, что в самой партии существуют значительные разногласия.

30 июня 1934 г. загадка была разгадана. Начальник штаба штурмовых отрядов Рем и многие командиры штурмовых отрядов были расстреляны. Вместе с ними были расстреляны многие ни в чём неповинные мужчины и женщины и, как это стало теперь известно, лишь только потому, что они когда-то выступали против партии. В числе расстрелянных оказались бывший военный министр и рейхсканцлер генерал фон Шлейхер и его жена, а также один из его сотрудников генерал фон Бредов. Попытка реабилитировать этих двух генералов перед общественным мнением ни к чему не привела. Лишь престарелый фельдмаршал фон Макензен заявил на состоявшемся в 1935 г. вечере памяти Шлиффена, на котором присутствовали молодые и старые офицеры генерального штаба, что честь Шлейхера и Бредова не была запятнана. Разъяснение Гитлера, сделанное им по этому поводу в рейхстаге, не могло считаться удовлетворительным. Тогда ещё надеялись, что партия вскоре вылечится от своих «детских болезней». Оглядываясь на прошлое, можно лишь выразить сожаление, что тогдашнее руководство вермахта не проявило достаточной настойчивости, чтобы добиться полного удовлетворения. Этим оно оказало бы большую услугу себе, вермахту и всему немецкому народу.

2 августа 1934 г. Германия понесла тяжёлую утрату: умер фельдмаршал фон Гинденбург, оставив свой народ в состоянии внутреннего революционного возбуждения, дальнейшее развитие которого нельзя было предвидеть. В этот день я писал своей жене: