Михаил Орлов - Александр Бондаренко Страница 7

Факт этот чётко документирован — в «Формулярном списке о службе и достоинстве состоящего по армии генерал-майора Орлова 1-го» указано: «В службу вступил юнкером [1J801 Ав[густа] 27 В коллегию Иностранных дел».

Однако рискнём не поверить документам и вообще пойдём «против течения», для начала задав два наивных вопроса. Первый — что мог делать в Коллегии иностранных дел тринадцатилетний юнкер? Второй — кто из Орловых в годы павловского правления дерзнул бы повезти своих племянников в Санкт-Петербург, да ещё там его и оставить? Так сказать, сунуться самому и сунуть ребятишек прямо в «пасть к зверю»? Разве не памятен был пример Алихана, который через весь Невский проспект нёс корону впереди гроба убиенного Петра III? Весьма ведь сомнительно, чтобы дядька поспешил сразу же после кончины брата сбагрить, как говорится, племянников в пансион — а там вскоре как раз уже и павловское время подоспело…

Как оно было на самом деле, пыталась понять Л.Я. Павлова и даже вплотную подошла к разгадке:

«Весной 1801 г. М.Ф. Орлов окончил пансион Николя. 27 августа 1801 г. его определили юнкером по коллегии иностранных дел, в которой он числился до 1805 г. О жизни Михаила Орлова в этот период совсем нет сведений; можно только предполагать, что в 1801–1803 гг., будучи ещё очень юным, он только числился по коллегии».

К сожалению, уважаемая Лия Яковлевна не подумала о том, что же мешало нашему герою числиться в Коллегии и одновременно обучаться в заведении у аббата?! То есть приехать на берега Невы не при Павле, а при Александре — в те самые годы, о которых «совсем нет сведений»? Она сама же говорит, что Михаил не служил, а просто числился! И ведь «ключик» к решению этой несложной в общем-то задачи прямо-таки лежит на предыдущей странице её книги:

«В 1796 г. Михаила Орлова отвезли в Петербург и поместили в модный среди высшей петербургской аристократии пансион французского эмигранта аббата Николя. Однокашниками и товарищами Орлова здесь были будущие декабристы — С.Г. Волконский, А.П. Барятинский, В.Л. Давыдов. Дружба, начавшаяся в детские годы, сохранилась на всю жизнь».

По этой подсказке берём знаменитый «Алфавит декабристов» и смотрим.

Князь Сергей Григорьевич Волконский, ровесник Михаила Орлова, пребывал в пансионе аббата Николя с 1802 по 1805 год. При этом, кстати, он числился… ротмистром Екатеринославского кирасирского полка! Офицером — так сказать, «кавалерийским капитаном». Это вам не юнкер Коллегии иностранных дел, не «архивный юноша», как их тогда иронично называли!

С князем Александром Петровичем Барятинским тут очевидная ошибка: будучи младше Орлова на целых 11 лет, он «воспитывался в иезуитском пансионе в Петербурге до конца 1814 или начала 1815 [года]». Михаил Фёдорович тогда уже надел генеральские эполеты…

Зато Василий Львович Давыдов — cousin поэта-партизана Дениса Васильевича Давыдова, 1793 года рождения, «воспитывался с 10 до 12 лет в пансионе аббата Николя». То есть — с 1803 по 1805 год.

В общем, теперь мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что в пансионе Михаил Орлов обучался в первые годы XIX столетия, в самом начале александровского царствования, тогда как всё павловское царствование — почти пять лет — он, как его братья и сестры, беззаботно жил в доме дяди, графа Владимира Григорьевича. Хотя времена в России наступили отнюдь не беззаботные: взойдя на престол 6 ноября 1796 года, новый император стал решительно и торопливо наводить порядок в основательно разваленной стране.

Не будем давать больших и серьёзных экономических оценок происходившему в империи в последние годы предшествующего павловскому времени «золотого века», а просто сошлёмся на историка: «Екатерина оставила более 200 млн. долга, что почти равнялось доходу последних 3,5 лет царствования». При этом третью часть всех поступлений составлял «питейный доход». Так что порядок наводить было нужно, но уж слишком долго ожидал Павел Петрович своего прихода на царство, слишком много унижений перенёс он от матери и её фаворитов — и это испортило его характер: к тому же он очень болел душой за всё происходящее, а потому «наломал дров», нажил себе массу врагов — и погиб оклеветанным…

Но, как мы уже поняли, павловское царствование юных Орловых никак не коснулось, а потому и сами не станем касаться этого непростого времени. Если же у кого из наших читателей есть таковое желание, то можно полистать мемуары, повествующие о жизни богатых московских семейств конца «осьмнадцатого столетия» — всё будет то же самое.

Итак, вскоре после вступления на престол нового императора Михаил был отвезён в Петербург. Точнее, не один только он, но и его братья — Алексей, 1786 года рождения, и Григорий, 1790-го. Можно смело утверждать, что произошло это не ранее начала сентября 1801 года, потому как в августе все трое одновременно были записаны юнкерами в Коллегию иностранных дел. Хотя многие источники упорно и нелепо утверждают обратное: мол, они одновременно закончили обучение в пансионе и поступили в Коллегию. Но так, в силу разницы их возрастов, быть совершенно не могло — вот вам ещё одно доказательство справедливости нашей версии!

Обратившись же к послужным спискам, можно понять: получив в зачёт службы широко известное «числюсь по архивам» ^[25], но не пробыв там ни дня, юные Орловы, каждый в свой соответствующий срок, поступили юнкерами в избранные ими (или их дядьями?) самые блистательные полки Российской императорской гвардии. Алексей, в 1804 году, лейб-гвардии в Гусарский; Михаил, в 1805-м, и Григорий, в 1806 году, — в Кавалергардский.

Безусловное подтверждение нашей версии нам вскоре удалось найти в малоизвестных «Записках Аркадия Васильевича Кочубея ^[26]». В числе своих одноклассников Кочубей называет Григория Орлова и пишет, что в старшем классе тогда учились Алексей Орлов, Михаил Орлов и князь Сергей Волконский.

Более того, Аркадий Васильевич вспоминает следующую подробность из своей биографии:

«Будучи ещё в пансионе, мы с братом Александром Васильевичем ^[27] были записаны юнкерами в Иностранную коллегию; в пансионе же нас произвели в следующий чин, в переводчики, и возили присягать в коллегию на чин».

Вот так же, только без «производства в переводчики», было, значит, и у братьев Орловых. Они как бы служили в Коллегии, получая соответствующий стаж, а сами тем временем получали образование…

Ну а теперь, когда всё поставлено на свои места, мы можем сказать несколько слов о пансионе аббата Шарля Доминика Николя ^[28], эмигранта, не без немалой выгоды для себя пережидавшего в России события Великой французской революции и наполеоновской диктатуры.