Побоище князя Игоря - Виктор Поротников Страница 7

— У меня в опочивальне, — быстро ответила Агафья, — я спущу тебе верёвку из окна. А теперь ступай. Ненароком Олег войдёт сюда, сразу обо всём догадается.

Пошатываясь как пьяный, Игорь добрался до своей светёлки и, не раздеваясь, бухнулся на постель. Он по-прежнему был в плену тех ощущений, которые нахлынули на него после долгого поцелуя с Агафьей.

Властолюбивой Манефе не удалось убедить Олега проявить упорство, дабы добыть удельный стол для Игоря.

Утром за столом в трапезной княгиня раздражённо выговаривала пасынку всё, что о нём думает. Присутствовавшие при этом Игорь и Агафья старались не поднимать глаз, уткнувшись в тарелки.

Вошедшая в трапезную ключница спросила:

— Там кабальные смерды пришли. Куда их отправить недоимки отрабатывать?

Вопрос предназначался скорее Манефе, поскольку ключница была раньше её служанкой и пользовалась исключительной милостью княгини. Но Олег, видимо решивший, что обращаются именно к нему, недовольно бросил через плечо:

— На покос отправь! Всех!

Ключница задержалась на пороге, выжидательно глядя на Манефу.

— Гони тех смердов на конюшню, Пелагея, — подала голос княгиня. — Пусть кровлю починят. Там и другой работы много, а покос подождёт.

Олег сверкнул очами на мачеху:

— Иль не хозяин я в тереме своём?

— Хозяин тот, кто берёт, — сказала в ответ Манефа, — а ты покуда перебиваешься милостями Святослава Всеволодовича. Вот прогонит он тебя из Новгорода-Северского, что тогда запоёшь?

Олег в сердцах швырнул ложку на стол.

— Ну не уступит Святослав Всеволодович этот распроклятый Вщиж Игорю в обход своих родных племянников! — промолвил он, возвращаясь к вчерашнему неприятному разговору. — Что мне теперь, войной на него идти! Да и молод ещё Игорь для стола княжеского.

— Дело не в Игоревой младости, Олег, а в твоей робости, — вставила Манефа.

По её знаку ключница Пелагея скрылась за дверью. Олег поставил локти на стол и упёрся лбом в сцепленные кисти рук, не сдержав при этом шумный раздражённый вздох. Агафья поднялась из-за стола.

— Куда ты? — взглянула на неё Манефа.

— Насытилась я, матушка, — робко промолвила Агафья.

— А как же твой любимый брусничный кисель?

— Неможется что-то мне, — добавила Агафья, опуская глаза.

— Ладно, ступай, — сказала княгиня. И вновь обратилась к Олегу: — Коль сам не можешь сладить с черниговским князем, к тестю обратись, ведь он у тебя высоко сидит. Неужто Ростислав Мстиславич не поможет мужу любимой дочери?

— Тебе бы только всех перессорить! — буркнул Олег.

И тоже покинул трапезную.

— А тебе бы только в поручных ходить! — бросила вслед пасынку Манефа.

Как показалось Игорю, Олег с большой охотой покидал Новгород-Северский. Постоянные размолвки с мачехой опостылели ему, и, как видно, он рассчитывал отдохнуть от неё в Путивле.

Во время воскресной службы в храме Агафья успела шепнуть Игорю: «В полночь жду!» При этом она так глянула на отрока, что у того аж сердце зашлось в сладостном предвкушении. До окончания обедни Игорь был сам не свой.

И день ему показался дольше обычного, и купание коней в Десне вместе с Олеговыми конюхами не таким занимательным, как прежде.

Перед ужином Игорь подстерёг Агафью на полутёмной теремной лестнице, ведущей на верхний этаж, чтобы спросить: «Так будешь ждать нынче ночью?»

Агафья ответила утвердительно, позволив Игорю приобнять себя.

После ужина Игорь, не раздеваясь, улёгся в постель и накрылся одеялом на тот случай, если приставленный к нему дядька, бывший отцовский дружинник, внезапно заглянет к нему в спаленку.

Притворившись спящим, Игорь не заметил, как уснул на самом деле.

Пробудился он от толчка. Поднял голову и чуть не вскрикнул от страха, увидев в темноте белую фигуру, склонившуюся над ним.

— Что же ты спишь, младень, — прошелестел недовольный голосок Агафьи, — а я тебя жду не дождусь!

Игорь вскочил с ложа как ошпаренный.

— Сморило меня... — оправдываясь, пробормотал. Агафья зажала ему рот.

— Молчи! — прошептала она и потянула Игоря за собой. Рука об руку они пробрались по тёмному спящему терему с первого этажа на второй, прокрались мимо спящих служанок, прикорнувших возле колыбели с маленьким Святославом, проскользнули в ложницу [31]Агафьи и заперли за собой дверь.

Игорь застыл столбом, оглушённый тишиной и гулкими ударами собственного сердца. Он словно забыл, зачем пришёл сюда.

Агафья же проворно избавилась от одежд и толкнула Игоря в плечо:

— Ну чего ты? Раздевайся!

Стаскивая с себя порты и рубаху, Игорь не мог оторвать взора от нагого женского силуэта, видневшегося на фоне решетчатого окна. Лунный свет озарял это окно неким призрачным блеском.

— Если вдруг заплачет Святослав, сразу лезь под кровать, — предупредила Игоря Агафья, уже лёжа с ним на мягкой перине.

Лаская руками гибкое тело Агафьи, Игорь неожиданно вспомнил про христианские заповеди. Одна из этих заповедей голосом инока Варсонофия назойливо зазвучала у него в ушах: «Не прелюбодействуй, отрок! Не прелюбодействуй!..»

Но Агафья нетерпеливо тянула Игоря на себя, широко раздвинув ноги. Её молодое крепкое тело так соблазнительно белело в темноте, что Игорь, отбросив колебания, повёл себя как настоящий мужчина, мысленно отвечая Варсонофию: «Уж коли сам епископ крестное целование нарушает, то что остаётся делать нам, грешным...»