Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци Страница 7

– Да, и посмотри на нас сейчас, – сказала Венеция. – Уж сколько было бед, а почти четверть века вместе.

– Ты и сама понимаешь, – улыбнулась Селия, посчитав тему исчерпанной.

* * *

– Лукас очень устал, – сообщила Адель, входя в гостиную. – Просил его не беспокоить.

– Он вполне может отказаться от этой просьбы. Пожалуй, я поднимусь к нему и скажу…

– Дорогой, не делай этого. Бесполезно. Если мы заставим его поехать, он там будет сидеть весь насупленный и…

– Ему не помешает хорошая трепка! – перебила ее Нони.

Адель удивила эта старомодная фраза и то, как громко и напористо дочь произнесла ее.

– Нони, ну разве так можно? Вряд ли ты говоришь всерьез.

– Всерьез, maman. Он просто звереныш, а ты ему еще и потакаешь. Это нечестно… Ладно, – уже спокойнее, без детской горячности, добавила Нони. – Я тебя ужасно поздравляю. Мы тобой гордимся. Правда, Джорди?

– Очень гордимся. Это настоящая удача. Ты не только попадешь в Вестминстерское аббатство, но и получишь удобное место для съемки. Так?

– Думаю, да. А вообще, это большая честь. Представляю мамину реакцию: лавина раздражения.

– А лорд Арден сегодня будет на обеде? – спросила Нони.

– Ни в коем случае. Чисто семейное торжество. Так что мы сможем задавать вопросы. Мне так кажется.

– Себастьяна тоже не будет. Мы с Иззи болтали по телефону, и она мне сказала. Но ему очень хотелось приехать.

– Себастьян не член семьи, – твердо заявила Адель.

– Формально нет. Но он считает по-другому.

– А о чем еще говорила Иззи? – оживился Джорди.

– Джорди!

– Дорогая, мне интересно. Хочется узнать. Я, как и Нони, склонен считать Себастьяна членом семьи. Представляю, как он раздосадован. Не только этим обедом. Вообще.

– Джорди! – Из голоса Адели разом исчезла мягкость. – Не сейчас.

– Maman, не глупи.

– Как прикажешь понимать твои слова?

Лицо Нони – почти точная копия лица Адели – приняло невинное выражение. Дочь захлопала ресницами и лучезарно улыбнулась:

– Никак. Просто нам пора собираться и ехать. Джорди, у тебя галстук сбился. Мамочка его тебе сейчас поправит, а я схожу за своим плащом.

Нони вышла. Адель посмотрела ей вслед и повернулась к Джорди:

– Думаешь, она знает?

– Дорогая, она, конечно же, знает. Они все знают.

– Но кто мог ей сказать?

– Даже не верится, что мы снова затеваем этот разговор, – улыбнулся Джорди.

– Ты о чем?

– Вспомни, как ты всполошилась, когда обнаружила, что Генри знает. И Иззи тоже.

– Иззи – такая чудесная девушка.

– Согласен. Просто прелесть. Мне она тоже нравится. Но она уже не ребенок. Двадцать три года. Естественно, она должна была знать. Как-никак Себастьян – ее отец.

– Наверное, она и сказала Нони. Они очень близки.

– Возможно. А может, это сделал Генри, или Ру, или твои бойкие племянницы. Адель, дети видят, знают и говорят.

– Ты прав. Лучше бы я сама рассказала Нони.

– Сомневаюсь, что лучше. Ее это не слишком-то и затронуло. Пока что юная леди Нони в большей степени познает внешнюю сторону мира.

Вернулась Нони, на руке которой висел бархатный плащ.

– До чего же ты элегантная, – сказал ей Джорди. – Сердце старика просто расцветает. Позволь поухаживать за тобой.

– Джорди, какой же ты старик? Ты выглядишь ненамного старше Генри.

– Не говори чепухи, – отмахнулся Джорди, но слова Нони ему явно понравились.

Тем более что Нони не лукавила. Джорди выглядел скорее как американский студент, нежели зрелый мужчина (он и одевался соответственно). Высокий, поджарый, с каштановыми, слегка вьющимися волосами и широко распахнутыми серыми глазами, он был человеком без возраста. Точнее, от двадцати пяти и выше. На самом деле ему исполнилось сорок два, и он был на год моложе Адели. Что же касается Генри Уорвика – старшего сына Венеции, – тот имел облик обаятельного повесы, начинающего обзаводиться «банкирским» брюшком, слегка фривольные манеры и действительно выглядел гораздо старше своих двадцати четырех лет.

– Знаете что? У меня от вашего взаимного восхищения пробуждается ревность, – призналась Адель. – Поехали. Мама ни за что не простит нам опоздания.

* * *

А между тем обед на Чейни-уок начался с более чем получасовым опозданием. И Селии в гостиной не было. Сейчас она приводила себя в порядок после встречи с разъяренным Себастьяном. Их встреча длилась более двух часов. Себастьян покинул дом одновременно с приездом Джея и Тори.

– Мы слышали его последние слова: «Желаю тебе благоденствовать с твоим долбаным наци!» – шепотом сообщила Адели Тори. – И знаешь, он плакал. Слезы так и катились у него по лицу. Бедный Себастьян! Я хотела побежать за ним следом, но Джей сказал, что лучше оставить его в покое.

– Хорошо, что Иззи сейчас дома. Хоть успокоит отца. Да, бедный наш Себастьян. Даже страшно подумать, что творится у него внутри. Зачем она это сделала? Зачем?

– Откуда мне знать? – улыбнулась Тори.

– Наша мамочка – это тайна тайн, – вздохнула Адель. – И всегда была такой. Боже мой, до сих пор не верится. Может, она сегодня удостоит нас объяснением… Тори, у тебя просто божественное платье.

– Правда, недурное? Аккуратненько скрывает мой живот. Она растет с ужасающей быстротой. Думаю, она будет крупнее своих братьев. Всего четыре месяца, и смотри, в кого я превратилась.

На Тори было платье с высокой талией. Свои прекрасные волосы она убрала назад, открыв не менее прекрасное лицо. Внешне ничто не говорило о ее беременности.

– Не напрашивайся на комплименты, Тори Литтон. Но должна признаться, выглядишь ты потрясающе, – заявила Адель. – А теперь идем исполнять наш долг. Слава богу, здесь нет Банни, иначе… Даже думать не хочется.

– Кто такой Банни?

– Лорд Арден. Это его давнишнее прозвище. Поскольку его имя Питер…

– Ну конечно! «Кролик Питер»! [2]Вот уж не думала, что ты так хорошо его знаешь.

– Он помог мне бежать из Франции. Это было в сороковом году. Устроил мне… – Адель замолчала. – В общем, помог мне отплыть из Бордо на одном из последних кораблей. Он тоже плыл на том корабле. Так мы и путешествовали: он, я и, само собой, дети.