Сен-Жермен. Человек, не желавший умирать. Том 2. Власть незримого - Жеральд Мессадье Страница 7

Себастьян оставил своих русских друзей в заблуждении, что он отправляется прямо в Пруссию. Между тем об этом не могло быть и речи. Как только они могли себе такое представить? В Европе бушевала война. Не пойдет же он ловить Фридриха прямо на поле боя? Планы Себастьяна были иными: он желал отдохнуть от безудержных страстей и мятежных умонастроений, какие встретил в Москве. Петр Великий тщетно пытался привить своим подданным европейский образ жизни. Эта страна была слишком большой, и на ее необъятных просторах человеческое существо казалось земляным червем. И богатство, и нищета равно поражали воображение. Ничего удивительного, что ею управляли тираны, а народ был покорен и темен.

Но самое главное, Себастьян бежал от страданий, какие испытывал при виде баронессы Вестерхоф. Любил ли он ее в обычном смысле этого слова? Мужчина, подобный ему, с прошлым, отягощенным столькими тайнами, мог ли он питать такое наивное чувство, как любовь? Себастьян отнюдь не был в этом уверен, и воспоминания о баронессе доставляли ему двойное мучение: к унижению от сознания, что его держала на расстоянии женщина, которую он выделял из всех остальных, примешивалось сомнение в своих собственных желаниях. Любовь? В его возрасте это слово значит совсем не то, что в двадцать. Даже если предположить, что в один прекрасный день баронесса ему уступит, что делать, если она попросит жениться на ней? Что будет тогда с их отношениями? К своим пятидесяти годам ему не приходилось проводить с какой-либо женщиной дольше нескольких часов, и он спрашивал себя, а способен ли он на такое вообще, опасаясь сделок с совестью, неизбежных при близких отношениях.

Кроме того, Себастьян не был глуп и прекрасно осознавал, что баронесса использует его в своих интересах. Она пригласила его в Россию с далеко идущими целями: подготовить свержение царя, когда тот окажется на троне. Каким образом? Это было уже совсем другое дело. Неизбежна война.

Иными словами, Себастьян чувствовал раздражение оттого, что так много думает о баронессе, между тем как ему надлежало размышлять о куда более важных вещах. Эти самые «важные вещи» скрывались в деревянном, обитом свинцом ларчике, который он не выпускал из рук. Там находилась иоахимштальская земля; с прошлого раза, когда он исследовал ее в Гааге, с ней произошли некоторые изменения.

Так Сен-Жермен добрался до Петербурга и стал дожидаться датского корабля, который должен был отправиться на континент. В самом деле, для датчан война между Францией и Англией оказалась делом весьма прибыльным: держа нейтралитет, они могли заниматься торговлей пряностями, что с некоторых пор всем прочим было запрещено, а поскольку у них имелись собственные владения на Антильских островах, они не отказывали себе в этом удовольствии. Датские корабли бороздили Балтийское и Северное моря, перевозя перец, гвоздику, мускат и прочие специи, дабы несколько разнообразить пресное питание населения прибрежных государств.

Куда он ехал? Себастьян и сам этого не знал. В Париже министр Шуазель и братья Пари-Дювернье, эти бешеные сторожевые псы, следили за тем, чтобы и близко не подпустить Сен-Жермена к Версалю. В Лондоне из-за провала в Гааге он был обречен скрывать свое имя, как какой-нибудь слуга. Оставались только северные страны, немецкие княжества и Дания. Себастьян вспомнил, что один из членов Общества друзей в Вене признался ему, что король датский Фридрих V мечтает вступить в их ложу.

Ожидание в Санкт-Петербурге стало своего рода чистилищем. Ледяной ветер, дующий, казалось, из самого загробного мира, бушевал над бескрайними площадями и итальянскими дворцами, которые Петр Великий вопреки всем законам природы воздвиг на бывших северных болотах. Преждевременно наступившая суровая зима лишь усилила желание Себастьяна уехать из России куда подальше. Начиная со второго дня своего пребывания в Петербурге граф практически не покидал постоялого двора, где он остановился лишь для того, чтобы справиться о дне прибытия долгожданного корабля. Сен-Жермен все время сидел в комнате, пил чай и читал.