Музы героев. По ту сторону великих перемен - Наталия Сотникова Страница 7

Жан-Ламбер Тальен родился в 1767 году в Париже в семье метрдотеля маркиза де Берси. Заметив необыкновенную смышленость мальчонки, маркиз пожелал оплатить его обучение и краснеть за своего протеже ему не пришлось. Жан-Ламбер грыз гранит науки с большой усидчивостью и увлеченностью, а по окончании школы все тот же покровитель помог ему получить место писца у адвоката. Об ту пору Жан-Ламбер любил намекать коллегам, что маркизом де Берси руководил не просто благородный порыв, но нечто большее, а потому в его жилах несомненно течет благородная кровь. Однако переписывание и составление нудных юридических бумаг довольно скоро прискучило молодому человеку, и, когда Францией овладела революционная лихорадка, он бросил это неблагодарное занятие и устроился в типографию графа Прованского ^[9], брата короля, дабы быть поближе к тому волшебному месту, где слово воплощается в четкие печатные буквы и листы, брошюруется в тома, полные бездонной мудрости. Там Жан-Ламбер понял, что его истинным призванием является журналистика, опусы которой надо доносить до каждого гражданина Парижа. Ему пришла на ум идея выпускать газету, которая расклеивалась бы на стенах домов. Якобинский клуб согласился взять на себя все расходы по ее изданию, и после неудавшегося побега короля в июне 1791 года на парижских стенах дважды в неделю стали появляться выпуски газеты «Друг граждан».

Лично Тальену это принесло близкое знакомство со многими видными революционными деятелями. Однако теперь он не делал никаких намеков на свое благородное происхождение, а любил подчеркнуть свои плебейские корни, уверяя, что «аз есмь ни что иное как плоть от плоти простого народа». Молодой человек стал играть все более деятельную роль в политике, выступил как один из наиболее решительных вождей при штурме королевского дворца Тюильри 10 августа 1792 года; в этот же день его назначили секретарем Парижской Коммуны, т. е. управления Парижем. Он обагрил свои руки кровью непосредственным участием в сентябрьских убийствах 1792 года и разослал по провинциям знаменитый циркуляр от 3 сентября, рекомендовавший действовать подобным же образом.

Марат и Робеспьер с подозрением отнеслись к Тальену, считая его идеологически неустойчивым субъектом, руководствовавшимся лишь карьерными устремлениями, но он сумел избраться в Национальный Конвент как самый молодой депутат от Сены-и-Уазы. Жан-Ламбер стал одним из наиболее ярых якобинцев и отдал свой голос за казнь короля, так что 21 января 1793 года был избран членом Комитета общественной безопасности. Он также активно участвовал в перевороте 31 мая — 2 июня, изгнавшем жирондистов из Конвента.

Жители Бордо уже знали, что Тальен — человек бурных страстей, которые он не привык скрывать. Уже во время краткого пребывания в Туре уполномоченный вызвал возмущение обывателей своими оргиями, а также проявил себя как исключительно продажная личность, торгуя за огромные деньги охранными свидетельствами и паспортами.

Прибытие посланцев Комитета общественной безопасности в Бордо было обставлено весьма помпезно. Сначала в город вошли три пехотных полка числом полторы тысячи человек, под командой генерала Брюно, друга Дантона. Далее ехал экипаж с Изабо и Тальеном, облаченными в совершенно ослепительные мундиры: широкие белые панталоны, синие куртки с красным кушаком, высокие сапоги и характерные шапки с трехцветной кокардой. В глаза бросалась грива длинных курчавых каштановых волос Тальена. Из-под нее в левом ухе поблескивала большая золотая серьга по моде, заимствованной у моряков, которые пересекли экватор. Ротозеи, сбежавшиеся поглазеть на новое начальство, увидели в нем типичного санкюлота, ибо черты его лица были явно простонародными, а плебейские привычки проскальзывали даже в манере сидеть в экипаже развалясь. Изобилие украшений также свидетельствовало о дурном вкусе: пальцы его массивных рук были буквально унизаны перстнями с огромными камнями, с изящной цепочки свешивались роскошные часы.