Ганзейский союз - Филипп Доллингер Страница 7

Ближе к середине XII в. миграция немцев на восток, начавшаяся за пятьдесят лет до того, внезапно ускорилась. Подобно другим великим властителям, Адольф II фон Шауэнбург, граф Гольштейна и вассал Генриха Льва, герцога Саксонии, пожелал заселить свои земли и в конце концов подчинить себе язычников-бодричей, которые по-прежнему были хозяевами восточного побережья Гольштейна. По этой причине, говорит Гельмольд, он послал вербовщиков даже в Голландию и Фландрию, чтобы пригласить крестьян в больших количествах переселяться в Гольштейн. Те охотно откликнулись на его призыв.

В то же время граф решил основать торговое учреждение на побережье Балтики. Место для будущего города тщательно исследовалось. Вероятно, вначале выбор пал на Ольденбург, крупный вагрский центр. Основав там епархию, Оттон Великий приказал уничтожить старое поселение, и, хотя позже его отстроили, оно прозябало почти в забвении. Однако то место оказалось слишком отдаленным. Гораздо лучше был расположен старый Любек на реке Траве; он находился чуть ниже по течению, чем будущий город. Его жители обратились в христианство, и город постепенно начал процветать. Но разрушение города в 1138 г. показало, что его довольно трудно защищать от врагов.

Наконец, Адольф II остановился на слиянии рек Вакениц и Траве, примерно в пяти километрах от разрушенного поселения. Место оказалось выбрано хорошо. Две извилистых реки почти целиком окружали продолговатый полуостров площадью около 135 гектаров; болотистые берега полуострова облегчали его оборону. Расположенный примерно в 20 км от устья Траве, город почти не рисковал стать жертвой случайного набега пиратов. Траве была достаточно глубока для того, чтобы по ней проходили корабли того времени, а выбранное место оказалось едва ли не самым узким на Голштинском перешейке, примерно в 50 км от Гамбурга: ему предназначено было привлекать купцов.

Гельмольд оставил нам красочное описание волнующей закладки нового города ^[2]. Стремительный рост Любека возбудил зависть Генриха Льва, который как мог старался его уничтожить, сначала враждебными действиями, затем – основав конкурирующий город, который он назвал Лёвенштадтом, «Львиным городом». Однако вскоре события подтвердили, что Лёвенштадт заложили в неудачном месте. В конце концов герцог заставил своего вассала уступить свои права. С того времени новый Любек, основанный в 1158–1159 гг., быстро добился процветания, благодаря многим привилегиям, которые ему предоставили.

Хотя рассказ Гельмольда достаточно подробен, он не проливает света на многие проблемы, которые волнуют современных историков. Поскольку тогдашние источники совсем не раскрывают подлинные подробности основания города, нам приходится полагаться на документы позднейшего времени для изучения плана города и прибегать к сравнительному изучению грамот об основании других городов XII в. 50 лет назад Фриц Рёриг опубликовал свою знаменитую версию «консорциума предпринимателей». Он предполагал, что, подобно тому как происходило во Фрайбурге-им-Брайсгау, группа любекских купцов получила от герцога в совместное пользование все городское поселение на том условии, что они устроят на том месте торговый город. Затем группа купцов якобы поделила землю между собой, включая небольшие участки вокруг рыночной площади, которые сдавались ремесленникам. Данную точку зрения подтверждало изучение владений участками вокруг рынка, насколько ее можно было воссоздать с помощью городского земельного реестра, который, однако, составлен лишь в 1285 г., через сто с лишним лет после основания города. Наконец, на основании распределения собственности в конце XIII в., Рёриг предположил, что патриции, то есть семьи, представленные в городском совете в тот период, вели свое происхождение от отцов-основателей.

Данная теория ранее получила широкое распространение, но сегодня частично опровергнута. По-прежнему кажется вероятным, что основание Любека стало результатом предоставления места группе поселенцев или их вождю: указ об основании Нового города Гамбурга (1188) дает точный отчет о таком процессе. С другой стороны, мнение о том, что земля некогда была в общем владении, в наши дни единодушно отрицается. Куда вероятнее, что участки – каждый размером около 100 на 25 футов – с самого начала находились в частном владении и за них платили оброк, который быстро отменили. Более того, Рёригу не удалось убедительно доказать связь изначальных поселенцев и патрициев, живших в конце XIII в.; нигде не подтверждается, что обширные городские имения знатных семей в том виде, в каком они зафиксированы на 1300 г., были построены еще в середине XII в., а в отдельных случаях было неопровержимо доказано, что они построены гораздо позже. Не является вероятным и утверждение Рёрига о том, что вся площадь, занимаемая Любеком, – 135 гектаров – подвергалась официальному планированию, согласованному консорциумом. После своего основания в 1159 г. город несомненно включал в себя лишь ограниченный район вокруг большого прямоугольного рынка, который окружали лавки. В северо-восточном его углу появились торговые ряды, а вскоре и ратуша. Примитивное поселение 1143 г. оставалось отдельным на участке, который невозможно точно очертить, – возможно, оно находилось возле церкви Святого Петра. Другие отдельные поселения возникли на севере полуострова, вокруг герцогского замка; они выходили на перешеек. На юге же, у впадения Вакеница в Траве, появился церковный квартал. Наконец, Рёриг, как и многие другие ученые, склонен был преувеличивать роль основателей, стремившихся основать город совершенно нового типа, целиком привязанный к крупномасштабной международной торговле (Fern-handelsstadt). Его критики, напротив, придавали большое значение той роли, какую сыграли при основании города герцог и его приближенные, а также влиянию вестфальских образцов и многочисленных черт, позаимствованных у более ранних городов. Несмотря на эти поправки, гипотеза Рёрига, вполне состоятельная во многих отношениях, долгое время служила стимулом для исследования важного аспекта средневековой истории. Ее отголоски ощущаются и сегодня.

Население нового города стремительно росло. К его обитателям, вернувшимся из Лёвенштадта, присоединялись жители Старого Любека, который к тому времени прекратил свое существование. Возможно, ряды горожан пополняли и немецкие купцы из Шлезвига, уничтоженного в 1156 г., а также жители Бардовика, намеренно снесенного самим герцогом, решившим оказывать предпочтение Любеку всеми доступными ему средствами. Уже в 1160 г. он добился перевода Ольденбургской епархии в Любек, а вскоре после того почти одновременно началось строительство кирпичных церкви Святой Марии возле рынка и собора. С того времени в течение нескольких веков в городе наблюдался устойчивый рост населения. С запада, главным образом из вестфальских городов, приезжали ремесленники и купцы. Эти иммигранты или селились в Любеке, или, прожив там какое-то время, снова пускались в путь к новым городам на Балтике, на остров Готланд или в Швецию. Так как город, в сущности, был центром торговли, Генрих Лев, не теряя времени, предоставил свою защиту русским и скандинавским купцам, которые часто наведывались туда, а также освободил любекских купцов от пошлин на всей территории Саксонии.