Песнь небесного меча - Бернард Корнуэлл Страница 69

— Это военные корабли, — сказал он.

Я пристально посмотрел на восток и увидел темные пятна корпусов. Но мои глаза не были такими острыми, как у Финана, и я не мог разглядеть форму судов. Шесть корпусов мерцали в жарком мареве.

— Они движутся? — спросил я.

— Нет, господин.

— А зачем вставать тут на якорь? — вслух подумал я.

Корабли находились на дальней стороне устья Медвэга, прямо у мыса под названием Скерхнесс. Это название означало «яркий мыс», и то было странное место, чтобы вставать на якорь, потому что у нижней точки мыса кружили сильные течения.

— Думаю, они на суше, господин, — сказал Финан.

Если бы корабли стояли на якоре, я решил бы, что они ждут прилива, который понес бы их вверх по реке, но корабли на суше обычно означали, что на берегу есть люди, а единственная причина, которая побуждала сойти на берег, — это грабеж.

Но на Скэпедже не осталось ничего, что можно было бы забрать, — озадаченно проговорил я.

Скерхнесс был на западном конце Скэпеджа, острова на южной стороне устья Темеза, а Скэпедж уже разорили, пропахали вдоль и поперек, и снова разорили отряды викингов. Там жило мало людей, а те, что оставались, прятались в пещерах. Пролив между Скэпеджем и материком был известен под названием Свале, в плохую погоду там укрывались целые флотилии викингов. Скэпедж и Свале были опасными местами, но не такими, где можно было найти серебро и рабов.

— Подойдем ближе, — сказал я.

Финан вернулся на нос, а Ралла поставил «Меч Господень» борт о борт с «Морским Орлом». Я показал на далекие корабли.

— Мы говорим о том, чтобы взглянуть на те шесть судов! — крикнул я через разделяющую наши суда полосу воды.

Ралла кивнул, выкрикнул приказ, и его гребцы погрузили весла в воду.

Я увидел, что Финан прав, как только мы пересекли широкое устье Медвэга. Шесть судов были военными, длиннее и стройнее любого грузового, и все шесть были вытащены на берег. Струйка дыма плыла на юго-запад, значит, команды разожгли на берегу огонь.

Я не видел на форштевнях голов чудовищ, но это ничего еще не значило. Команды викингов вполне могли считать весь Скэпедж датский территорией и потому снять своих драконов, орлов, воронов и змей, чтобы не испугать Духов острова.

Я позвал Клапу к рулевому веслу.

— Веди судно прямо к тем кораблям, — приказал я.

Сам я пошел вперед, чтобы присоединиться на носу к Финану. Осферт вместе с прочими гребцами сидел на весле, потея и глядя зверем.

— Ничто так не развивает мускулы, как гребля, — жизнерадостно сказал я ему, за что получил сердитый взгляд.

Поднявшись на носовую площадку, я встал рядом с ирландцем, который встретил меня словами:

— Они похожи на датчан.

— Мы не можем сражаться сразу с шестью командами, — ответил я.

Финан почесал в паху.

— Они устраивают там лагерь, как думаешь?

Это была неприятная мысль. Плохо было уже то, что корабли Зигфрида приплывали с северной стороны устья. Если на южном берегу строится еще одно осиное гнездо…

— Нет, — ответил я, потому что в кои-то веки мои глаза оказались острее глаз ирландца. — Нет, — повторил я, — они не устраивают лагерь.

Я прикоснулся к своему амулету.

Финан увидел мой жест и услышал гнев в моем голосе.

— В чем дело? — спросил он.

— Корабль слева, — показал я, — «Родбора».

Я увидел на ахтерштевне крест.

Финан открыл рот, но мгновение молчал. Он просто пристально вглядывался в корабли. Шесть судов, всего шесть судов, а Лунден покинули пятнадцать.

— Всемилостивый Иисус, — в конце концов проговорил Финан и перекрестился. — Может, остальные ушли вниз по реке?

— Тогда бы мы их увидели.

— Так, может, они отстали?

— Лучше бы ты оказался прав, — мрачно проговорил я, — потому что в противном случае этих кораблей больше нет.

— Господи, только не это!

Теперь мы были уже близко. Люди на берегу увидели орлиную голову на моем судне и приняли меня за викинга. Некоторые из них побежали на мелководье между двумя вытащенными на берег судами и построились там «стеной щитов», бросая мне вызов.

— Это Стеапа, — сказал я, увидев огромного человека в центре «стены щитов».

Я приказал снять голову орла и встал, протянув пустые руки, чтобы показать, что явился с миром. Стеапа узнал меня, щиты опустились, и оружие вернулось в ножны.

Мгновение спустя нос «Морского Орла» мягко скользнул по песчаному берегу. Начинался прилив, поэтому судно было в безопасности.

Я спрыгнул с борта в воду, которая доходила мне до пояса, и вышел на берег. По моим подсчетам, на берегу находилось не меньше четырехсот человек, гораздо больше, чем должно было плыть на шести кораблях. Приблизившись к берегу, я увидел, что многие из них ранены. Они лежали в пропитанных кровью повязках, с бледными лицами. Среди них на коленях стояли священники, а выше по берегу, там, где низкие дюны поросли бледной травой, стоял грубый крест из топляка, вколоченный между свежевыкопанными могилами.

Стеапа меня ждал; его лицо было мрачным как никогда.

— Что случилось? — спросил я.

— Спроси его, — с горечью отозвался Стеапа.

Он мотнул головой, показывая куда-то вдоль берега, и я увидел, что у огня, на котором тихо булькает горшок с едой, сидит Этельред. С ним было его обычное окружение, включая Алдхельма, который возмущенно наблюдал за мной.

Ни один из них не заговорил, когда я зашагал к ним. Потрескивал огонь, Этельред крутил в пальцах обрывок водорослей и, хотя наверняка знал, что я приближаюсь, не поднимал глаз.

Я остановился у костра и спросил:

— Где остальные девять кораблей?

Лицо Этельреда дрогнуло, будто он удивился, увидев меня. Потом улыбнулся и сказал:

— Хорошие новости.

Он ожидал, что я спрошу, что же это за новости, но я просто молча наблюдал за ним.

— Мы победили, — воодушевленно продолжал он. — Одержали великую победу!

— Изумительную победу, — вмешался Алдхельм.

Я видел, что улыбка Этельреда вымученная, и следующие слова он выговорил, запинаясь, словно ему стоило огромного труда составлять фразы.

— Ганнкель, — сказал он, — получил урок, изведав силу наших мечей.

— Мы сожгли их корабли! — похвастался Алдхельм.

— И учинили огромную резню, — сказал Этельред.

Я увидел, как блестят его глаза, и посмотрел на берег — туда, где лежали раненые: уцелевшие сидели с опущенными головами.