Чингисхан - Рене Груссе Страница 67

Прежде чем отправиться за Чингисханом в его последний поход на Китай, надлежит рассказать о переходе, совершенном его ближайшими соратниками, «Стрелой» Джебэ и храбрым Субутаем, по северо-западу Персии, Кавказу и югу Руси. Этот фантастический рейд, возможно, более, чем многочисленные экспедиции самого Покорителя Вселенной, способствовал созданию легенды о вездесущности и непобедимости монгольских всадников.

Выше мы рассказали, что Джебэ и Субутай, два лучших монгольских ратоводца, имели задание с двадцатью тысячами конных воинов поймать метавшегося по Ирану хорезмшаха. Под Хамаданом султан оторвался от преследователей и укрылся на одном из небольших каспийских островков, где и скончался. Понимая, что теперь цель действий изменилась, они продолжили свой поход, придав ему характер разведки, имея в виду будущие экспедиции.

По пути они облагали данью города уже подчинившиеся и грабили, уничтожали те, что оказывали сопротивление. Так, монголы взяли приступом Казвин, крупный персидский город, стоявший в ста сорока километрах западнее нынешнего Тегерана, город, славившийся коврами и гиланскими шелками. «Горожане сражались на улицах и своими ножами истребили множество монголов. Но отчаянное сопротивление не смогло уберечь казвинцев от побоища, в котором их погибло более сорока тысяч душ».

Оттуда Джебэ и Субутай, скача по высокогорным степям, составлявшим основную часть северо-западной Персии, ворвались в провинцию Азербайджан, издавна славившуюся своим богатством, которое ей обеспечивали, во-первых, имевшиеся в ее центре орошаемые оазисы, главным из которых являлся Тебриз, и во-вторых — двойная полоса лесов, ограничивавших ее на востоке и западе.

Монголы устремились к Тебризу, красивому городу, стоявшему в окружении садов посреди аллювиальной долины с развитой оросительной системой и здоровым климатом. Тюркский правитель, атабек Азербайджана Узбег, купил мир Тебризу ценой огромной дани, состоявшей из серебряных денег, одежд и лошадей. На зимние квартиры (1220/21 г.) Джебэ с Субутаем отправились поближе к Каспийскому морю и остановились в месте впадения Аракса в Куру. Едва их конница отдохнула и отъелась в степях Могана, где январь бывает очень мягким и уже в это время там пробивается новая трава, монголы двинулись дальше и в феврале, поднявшись вверх по Куре, вступили в пределы Грузии, христианского государства, в ту пору достигшего апогея своего могущества. Защищая Тбилиси, блистательное грузинское рыцарство, ведомое царем Георгием III, выступило им навстречу. Сшибка произошла в Котманской долине, южнее Тбилиси. Монголы, верные привычной тактике, начали с изматывания противника бесполезными стычками, затем вдруг перешли к массированному наступлению и разбили грузин наголову.

Разграбление, которому варвары подвергли тучные грузинские нивы и богатые селения, украшенные старинными храмами, было поистине ужасным, но слишком быстрым, чтобы действительно разорить страну.

Весной Джебэ и Субутай возвратились в Персию, в ее Азербайджан, и напали на Марагу, один из красивейших тамошних городов, славный садами и огородами, охраняемыми рядами тополей, ореховых деревьев и ракит. По своему обычаю монголы поставили в первый ряд мусульман, пригнанных из соседних деревень. Заняв город 30 марта, они истребили его население и сожгли все, что не сумели унести с собой.

Далее монгольские воеводы решили вернуться в Хамадан, с которого в минувшем году взяли только оброк. Несомненно, город произвел на них впечатление процветающего благодаря своим садам, фонтанам, окружавшим его лугам и зарослям ивняка, питаемым водами горных потоков, стекающих с Эльвенда. Поскольку хамаданцы отказались платить повторную дань возвратившимся монголам, город осадили. Горожане сражались мужественно, рубились отчаянно. В день последнего штурма они дрались с ножами в руках за каждую улицу. Разумеется, монголы-победители ответили им всеобщим избиением и пожарами.

Осенью 1221 года из Хамадана Субутай и Джебэ опять двинулись в Грузию. Притворно отступая, Субутай заманил грузинскую кавалерию в западню к Джебэ. Грузины во второй раз были разбиты наголову.

После этой победы монгольские стратеги замыслили дело поразительной дерзости. Из разграбленного Закавказья они со своми двадцатью тысячами конных ратников решили проникнуть в Европу, мир совершенно им не известный.

Миновав Дербент, «ворота», находящиеся между дагестанскими горами, последними отрогами Кавказа, и каспийским побережьем, они очутились в степях, орошаемых Тереком, Кумой и их притоками и продолжающихся на северо-западе бескрайними русскими «серыми» степями, представляющими собой прекрасный выпас для лошадей и овец и занимающими все северное Причерноморье, от предгорий Кавказа до бассейна Кубани; а также степями «белыми», лежащими на северо-востоке и занимающими солончаковые низины, которые окружают Каспийское море.