Страж - Джордж Доус Грин Страница 67

От Конора к нам прибыл гонец. Мы отправились в дальнюю комнату и выложили ему всю информацию, которой располагали. Конор уже знал о подсчете. Нам следовало оставаться в Конноте, пока не прояснятся намерения Мейв, а затем с максимально возможной скоростью возвращаться домой. Конор желал знать, с чем придется столкнуться Ольстеру. Это было вполне резонно, но я не был уверен, что являюсь именно тем человеком, который может выяснить все необходимое. Оуэн стоял рядом с видом человека, осознающего важность своей миссии, и со всем соглашался, так что у меня не было выбора. Мы попрощались с гонцом, и он тут же отправился в обратный путь. Тот факт, что Мейв не прикончила его и не помешала встретиться с нами, был вполне понятен. Она разрешила ему уехать, поскольку хотела, чтобы Конор знал о том, что случилось.

Гонец также привез новости о Кухулине. Тот жил в своем замке в Миртемне и проводил время на охоте и в общении со своей женой. Говорили, что на людях они почти не разговаривают, но ведь всем было известно, что они понимали желания друг друга лучше, чем любая другая пара в Ольстере.

Я не знал, привезет ли Кухулин Эмер с собой в Имейн Мачу, если Мейв окажется у ворот Ольстера. Я ощущал в своей груди потребность увидеть Эмер, несмотря на то что встречи с ней вызывали у меня ноющую боль, как от старой раны.

Мы пробыли в Конноте примерно еще две недели, усиленно стараясь разнюхать как можно больше, но выяснить что-либо сверх того, что мы уже знали, нам не удалось. Готовясь к отъезду, мы гадали, разрешат ли нам унести отсюда ноги или нет.

Раздался стук в дверь, и на пороге, не дожидаясь приглашения войти, появился мускулистый молодой человек. Это был придворный, сопровождавший нас к Мейв в день приезда. Он смотрел на нас с заносчивым видом.

— Господа, — саркастически произнес он, — королева приглашает вас составить ей компанию.

Мы с Оуэном переглянулись и молча последовали за ним.

Мейв восседала на троне рядом с Эйлиллом, уставившимся на нас с явной подозрительностью. У нее на лице блуждала улыбка, которая мне очень не понравилась. Рядом с королевой сидел огромный человек, одежда которого была покрыта пылью далеких краев. Его внешность показалась мне знакомой. Здесь же расположилась большая группа суровых мужчин, тоже со следами долгого пути на одежде. Они сидели по обе стороны главного стола и подкреплялись.

Это были люди, которых я знал, — люди из Ольстера.

Я повернулся к Оуэну. Его глаза стали большими и круглыми, как римские монеты, а раскрывшийся от удивления рот напоминал ловушку для лобстеров. Он был так же поражен, как и я. Великаном, сидевшим за столом Мейв, оказался не кто иной, как Фергус, инструктор Отряда Юнцов. Его куртка промокла от дождя, а на лбу виднелся свежий, еще кровоточивший, рубец. На его предплечьях также были видны порезы от мечей, а рукава куртки пропитались кровью. Я посмотрел на остальных. Все они были ольстерцами и несли на себе отметины недавнего сражения и дальней дороги и были такими же мокрыми и грязными, как и Фергус.

— Фергус? Что, во имя Зевса, ты здесь делаешь? — выпалил я.

Мейв хмыкнула.

— Расскажи своим друзьям, что случилось, — сказала она, — я не против выслушать это еще раз.

Фергус молча смотрел на меня. В его душе явно бушевали страсти: казалось, что он готов потерять сознание от напряжения, или заплакать, или в любой момент броситься в драку. Но тут вмешался Эйлилл, произнеся официальную речь гостеприимного хозяина.

— Мы приветствуем наших друзей из Ольстера. Они преодолели долгий путь. Для них приготовлены комнаты, где они смогут отдохнуть. Мы все встретимся здесь утром с тем, чтобы обсудить случившееся и решить, что следует сделать.

Мейв взглянула на него с досадой. Несомненно, происходящее было для нее слишком интересным зрелищем, чтобы его пропустить. Однако вид у Эйлилла был суровый, поэтому она только пожала плечами. Я заметил, что Мейв неоднократно делала так, готовясь уступить в чем-то малом. Она никогда не уступала в серьезных вопросах, хотя и по поводу второстепенных моментов пожимала плечами не часто. Эйлилл и Мейв удалились, оставив покрытых пылью гостей из Ольстера на попечение управляющего, который, казалось, всю жизнь готовился к этому случаю. Засуетились рабы, разнося одеяла и готовя комнаты, мгновенно появились новые блюда с едой и вино, и буквально через несколько минут все было должным образом организовано. Должно быть, нам с Оуэном следовало бы удивиться подобной прыти, но нам просто было не до этого, поскольку мы хотели как можно быстрее выяснить, что же произошло. Так как спутники Фергуса были слишком уставшими и злыми, чтобы отвечать на наши вопросы, мы сосредоточили свое внимание на нем самом. Прихватив с собой теплые одеяла, пару бутылок вина и блюдо с жареным мясом, мы потащили все это вместе с самим Фергусом в самую большую из приготовленных комнат. Там мы с комфортом разместили нашего гостя, заботливо укрыв его одеялами, сунули ему в одну руку кубок с вином, а в другую — кусок мяса и потребовали рассказать, что же произошло в Ольстере.

Фергус довольно долго молчал и при этом не жевал и не пил. Мы с Оуэном обменялись тревожными взглядами. Что бы ни случилось, ситуация, очевидно, было весьма серьезной. Дело в том, что мы не могли вспомнить, чтобы Фергус, если только он не спал, не делал хотя бы одной из этих двух вещей, а обычно и все вместе. Мы предоставили ему возможность собраться с мыслями, а потом я медленно поднес к его губам кубок с вином. Винные пары достигли его носа, который тут же сморщился, втягивая воздух, и Фергус одним духом опорожнил чашу. Оуэн вновь ее наполнил, и он повторил свой фокус. На третий раз Фергус выпил только половину, и мы поняли, что он может говорить.

Его голос звучал хрипло, а произносимые слова медленно просачивались сквозь туман охвативших его эмоций. Чтобы хорошо его расслышать, мы придвинулись поближе.

— Дердра, — произнес он, и мы снова обменялись взглядами. — Дердра и сыновья Осны. Они возвратились домой.

Это звучало вроде бы как хорошие новости, но, очевидно, они не были таковыми, поэтому мы сидели тихо и слушали, а Фергус МакРот рассказывал нам о гибели сыновей Осны, захвате Дердры и о том, как Красная Ветвь раскололась на два лагеря.