История Японии - Эльдар Дейноров Страница 67

В 809 г. Кукай вернулся в Хэйан и по воле государя поселился в храме Такаосандзи. Он смог произвести впечатление на императора, и Сага стал его покровителем. Правление оказалось достаточно мирным, даже на северо-востоке в тот момент стало спокойнее, двор стал центром искусств, а сам властитель считался одним из трех лучших каллиграфов своего времени (в их число входил и Кукай). Кстати, император не стеснялся учиться каллиграфии у своего подопечного, вел с ним переписку.

Монах, конечно же, подчеркивал, что проповедь школы Сингон приносит благодать государству, избавляет правителя от мятежей, а подданных — от бедствий.

В 810 г. Кукай сделался настоятелем храма Тодайдзи. К этому времени относится и его переписка с Сайте, притом последний обращается к нему, как ученик к учителю. Было похоже, что оба учения в Японии сольются воедино, но этого не случилось. Вместо этого наступил разлад.

Один из учеников, присланных Сайте к Кукаю, не захотел возвращаться к прежнему учителю, а сам Кукай отказал в пользовании своей библиотекой. Может быть, дело в том, что Сайте все же не пожелал провести три года в ученичестве у Кукая, а возможно, виной всему — личные амбиции. Считается, что характер Сайте был весьма тяжелым, а верными ему оставались самые терпеливые и безынициативные ученики.

Видимо, жизнь настоятеля крупного и богатого храма оказалась не слишком привлекательной для Кукая. В 816 г. он попросил разрешения создать монастырь в горах. И когда государь милостиво позволил ему это, на горе Коя появилось несколько простых хижин. Кукай сравнивал горы над плато, где строилась обитель, с лепестками лотоса — символа вселенского Будды.

Влияние Кукая росло. В 823 г. Сага отдал ему храм Тодзи в Хэйане, официальный религиозный центр государства. Новый государь Дзюнна тоже оказывал покровительство монаху. Он одобрил программу занятий для учеников, а в рескрипте императора официально объявлено о школе Сингон, о том, что она может набрать до 50 учеников, а представителям иных учений запрещено посещать храм Тодзи.

Конечно, Кукай, выдающийся человек той эпохи, не мог обойти такую вещь, как восхождение по карьерной лестнице. Но это не предательство юношеских идеалов. Он использовал свое продвижение ради развития образования в стране. Школы для аристократов в ту пору уже имелись. Но заслуга горного монаха в том, что он впервые в истории Японии создал школу для простых людей, куда могли принимать учеников вне зависимости от их рода и сословия. Она называлась «Школой премногих искусств и разной премудрости» («Сюкэй сюти ин»). Специально для учеников он составил словарь иероглифов — наиболее древний из дошедших до нынешней эпохи. Заложил он и основы литературной систематизации.

Кукай проявил себя даже в строительстве. В 821 г. он отремонтировал водохранилище в провинции Сануки. Губернатор провинции говорил о монахе так: «Когда он идет, предаваясь размышлениям в горах, птицы вьют гнезда на его теле и звери становятся ручными… Когда он останавливается, толпа учеников окружает его; когда он пускается в путь, многие следуют за ним».

Недаром монаху Кукаю народная молва приписывает премногие чудеса. Широта его взглядов нехарактерна для того времени. И народная школа ненадолго пережила кончину своего основателя. Чем была его жизнь? Всего лишь кругами на воде? Или этот человек стал предтечей той Японии, которую так хорошо знаем мы, страны с невероятным для Азии уровнем образования и науки?

В юности Кукай говорил, что предел невероятного — рисовать на воде. А легенда изображает его пишущим стихи на поверхности реки. Достиг ли монах пределов невозможного?