Волкодав Сталина. Правдивая история Павла Судоплатова - Александр Север Страница 66

26 июня 1953 года в кремлевской борьбе за власть была поставлена точка. В этот день на заседании Президиума ЦК Лаврентий Берия был арестован. Победу одержал секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев и примкнувшие к нему Николай Александрович Булганин, Георгий Максимилианович Маленков и Вячеслав Михайлович Молотов.

Павел Анатольевич вспоминал:

«Когда я пришел на Лубянку на следующий день, то сразу понял: произошло что-то чрезвычайное. Портрет Берии, висевший у меня в приемной на седьмом этаже, отсутствовал. Дежурный офицер доложил, что портрет унес один из работников комендатуры, ничего не объяснив. В министерстве обстановка оставалась спокойной. Вопреки широко распространенным слухам, не было издано никаких приказов о переброске войск МВД в Москву. Примерно через час меня вызвали в малый конференц-зал, где уже собрались все руководители самостоятельных отделов и управлений и все заместители министра, кроме Богдана Кобулова. Круглов и Серов сидели на председательских местах. Круглов сообщил, что за провокационные антигосударственные действия, предпринятые в последние дни, по распоряжению правительства Берия арестован и содержится под стражей, что министром внутренних дел назначен он. Круглов обратился к нам с просьбой продолжать спокойно работать и выполнять его приказы. Нас также обязали доложить лично ему обо всех известных нам провокационных шагах Берии. Серов прервал Круглова, объявив, что остается на посту первого заместителя министра. Он сообщил также об аресте Богдана Кобулова, его брата Амаяка и начальника военной контрразведки Гоглидзе за преступную связь с Берией. Кроме них, сказал Серов, арестованы министр внутренних дел Украины Мешик, начальник охраны Берии Саркисов и начальник его секретариата Людвигов. Мы все были поражены. Круглов поспешил закрыть заседание, сказав, что доложит товарищу Маленкову: Министерство внутренних дел и его войска остаются верны правительству и партии» [284].

Информация серьезно встревожила Павла Анатольевича Судоплатова. Он быстро пошел в свой кабинет и тут же вызвал своего заместителя и друга. Зашедший через пару минут Наум Исаакович Эйтингон выглядел взволнованным и растерянным и с ужасом в голосе доложил начальнику:

— Там в коридоре бродит начальник управления идеологической контрразведки. На меня налет, словно слепой. Извинился и пробормотал, что Берия — враг народа, — и добавил после небольшой паузы: — С ума сошел наверно. Надо бы врача вызвать. А то так до беды недалеко. Что он еще в таком состоянии может сотворить.

— Нет, не надо, — устало и подавлено ответил начальник. — Берия действительно арестован, — и процитировал сообщение, услышанное им в конференц-зале несколько минут назад.

— Что делать будем? — еще не до конца осознав услышанное, машинально произнес чекист. — Что нас теперь ждет?

— «Чистка» аппарата, — откровенно признался друг. Оба вспомнили, как это происходило раньше, когда на Лубянке сменялся хозяин. — Как обычно.

Однако это их не испугало. «Мы были настолько наивны, что полагали, будто Круглов, решая судьбу руководящих кадров, примет во внимание интересы защиты государства», — позднее признается Павел Анатольевич Судоплатов.

Тем временем события принимали лавинообразный характер. Вскоре об аресте Лаврентия Берии объявили официально, он был исключен из партии и назван врагом народа. На состоявшемся партийном активе руководящего состава Министерства внутренних дел, выступили председатель Совета министров (в СССР это был один из важнейших постов) Георгий Максимилианович Маленков и секретарь ЦК КПСС Николай Николаевич Шаталин с объяснением причин ареста Лаврентия Берии. Для профессионалов, собравшихся в конференц-зале, их объяснения прозвучали наивно. Однако аудитория молча слушала откровения Николая Николаевича Шаталина, который рассказывал о том, как руководство Центрального Комитета партии и товарищ Георгий Максимилианович Маленков вместе с заместителем министра обороны Георгием Константиновичем Жуковым, заместителем командующего Московского военного округа Павлом Федоровичем Батицким и командующий войсками Московского района ПВО Кириллом Семеновичем Москаленко, совершили геройский поступок, арестовав Лаврентия Берию.

— Совсем непросто было спланировать и провести арест такого злодея. Ведь он запросто мог затеять перестрелку или даже взорвать гранату. Но мы справились с этой сложной и опасной задачей. Теперь злодей не представляет опасности для советского общества, — громко вещал Николай Николаевич Шаталин, имевший богатый опыт публичных выступлений на различных партийных мероприятиях.

После его последних слов Павел Судоплатов, Наум Эйтингон и Леонид Райхман, сидевшие рядом, обменялись многозначительными взглядами. Им тут же стало понятно, что никакого бериевского заговора не существует, а есть антибериевский заговор в руководстве страны. Блестящее выступление оратора перед руководством Лубянки не помогло продвижению вверх по партийной линии. В 1955 году ему пришлось уехать из Москвы — назначили 1-м секретарем Приморского крайкома КПСС. На следующий год он вернулся обратно, но уже в качестве заместителя министра государственного контроля СССР.

Сразу после выступления Николая Николаевича Шаталина слово взял заместитель министра по кадрам МВД Обручников. Взойдя на трибуну, он тут же, без всякого предисловия, обрушился на главного героя нашей книги и сидящих рядом с ним соседей, назвав их лицами, не заслуживающими доверия. Он заметил их реакцию на выступление предыдущего оратора.

— Вот они, сидят рядышком, во втором ряду, справа, полюбуйтесь на них, товарищи! — призвал собравшихся Обручников.

В зале поднялся легкий шум. Некоторые даже привстали с мест, чтобы повнимательнее рассмотреть тех, кто «не заслуживает доверия». Реакция объяснима. Нужно было узнать «лица врага», чтобы избегать с ними неформального общения в коридорах и столовой. До слуха Павла Анатольевича Судоплатова донеслось: «Это которые, вот те, да?» — «Да, нет, не те. Вон они, рядом с лысым сидят».

Между тем кадровик продолжал:

— Вообще, я вынужден констатировать, товарищи, что начальник 9-го отдела Судоплатов сомнителен во всех отношениях. У руководства МВД к нему имеется немало претензий и как к руководителю, и как к члену партии большевиков!

Все попытки Павла Анатольевича с места ответить на эти обвинения немедленно пресекались председательствующим на собрании Серовым.

— Прекратите шуметь, Судоплатов! Я не давал вам слова. Когда получите слово, тогда и станете выступать, а сейчас прекратите шуметь! — сердито кричал председатель и гневно тряс бронзовым колокольчиком.

Обвинения на партийном активе выбили Павла Анатольевича Судоплатова из душевного равновесия, но он все еще надеялся, что жизнь в министерстве вскоре снова войдет в обычную колею. Он слишком хорошо помнил, что следовало за таким публичным обвинением. Слишком мало времени прошло после смерти Иосифа Сталина, да и порядки на Лубянке остались прежними. И действительно, тучи над ним начали сгущаться.