Иван Федоров - Татьяна Муравьева Страница 64

Имя типографа не названо, но конечно же речь шла об Иване Федорове.

Первопечатник был удивлен предложением князя и с негодованием его отверг, вероятно, высказав свое мнение по поводу готовности князя способствовать противникам той идеи, которой, казалось бы, служили они оба.

После этого разрыв стал неизбежным.

В начале 1583 года Иван Федоров покинул Острог и вернулся во Львов. Первопечатник намеревался возобновить работу в своей Львовской типографии. Однако это было непростым делом, поскольку разгневанный князь проявил мелочность, запретив Ивану Федорову взять что-либо из типографского оборудования.

Кроме того, Иван Федоров лишился своего ученика и помощника Гриня. Как мы помним, первопечатник, еще находясь в Остроге, определил Гриня в учение к Лаврентию Пилипповичу Пухало. Пухало, по его собственным словам, «на протяжении двух лет подготовлял и учил живописному мастерству юношу Гринька Ивановича с подляского города Заблудова, отданного ему в науку типографом Иваном за назначенную соглашением награду». Но 19 марта 1582 года Лаврентий Пухало заявил в Совет города Львова, что Гринь «без какой-либо видимой причины тайно убежал и покинул его».

Позже выяснилось, что парня сманили виленские купцы Мамоничи (те самые, на службу к которым когда-то перешел Петр Мстиславец). Гринь «уехал до Вильны и у пана Кузьмы Мамонича, бурмистра виленского, изготовил два русских шрифта». Это было серьезным правонарушением, поскольку между Гринем и Иваном Федоровым было заключено официальное соглашение, по которому первопечатник оплачивал обучение Гриня у Лаврентия Пухало, а Гринь обещал без разрешения Ивана Федорова «нигде и никому не изготавливать литер для печатания и не устраивать типографий». Ему дозволялось исполнять на стороне работы по столярному делу, живописи, резьбе по стали, то есть всё, кроме резьбы литер. Договор был подписан в присутствии свидетелей.

Иван Федоров был уверен, что никогда больше не увидит своего непутевого ученика. В Остроге у него было много помощников, и он смирился с отсутствием Гриня, хотя, конечно, был огорчен его бегством. Теперь же во Львове лишние руки были очень нужны. И вдруг 26 февраля 1583 года Гринь вернулся. В Львовском суде был составлен протокол, что беглый ученик «просил пана Ивана при добрых людях, чтобы он простил ему его провинности». Иван Федоров простил Гриня, «как молодого человека и порвал перед ним жалобы, составленные на него».

Можно было приступать к работе.

Но для восстановления типографии снова требовались деньги. Финансовое положение Ивана Федорова было достаточно запутанным. Он занимал деньги и сам давал в долг, закладывал и выкупал свое имущество, брал деньги под будущие издания и расплачивался книгами. Во львовском магистрате то и дело рассматривались жалобы на задержку выплат то самим Иваном Федоровым, то его должниками. Но, несмотря на разнообразие финансовых операций, их итог был одинаков — денег не хватало.

Неожиданно приятель Ивана Федорова, львовский пушкарь Данило Король, предложил ему взять заказ — отлить для города Львова малую войсковую пушку. Иван Федоров, несомненно, был знаком с литейным делом, поскольку сам отливал литеры. Выучиться этому ремеслу он мог в Москве, на Пушечном дворе.

Данило Король (или, по-польски, Круль) был известным и уважаемым мастером. Он отливал для города пушки, колокола, изготавливал порох и снаряды для фейерверков. Иван Федоров мог подружиться с Данилой Крулем в 1580 году, когда тот выполнял заказ князя Острожского на изготовление шестидесяти трех пищалей. Из разговоров с Иваном Федоровым Данило Круль вынес самое высокое мнение о познаниях печатника в литейном деле и о его профессиональном уровне и предложил ему столь ответственный заказ.

Заказчиком выступал польский король Стефан Баторий. Поначалу Ивана Федорова смутило предложение Данилы. Ведь Речь Посполитая принимала участие в Ливонской войне, Стефан Баторий — талантливый полководец, успешно вел военные действия против Московского царства, занял Полоцк и Великие Луки, а в 1581 году осадил Псков, намереваясь в случае успеха идти на Новгород и Москву. И лишь героическая оборона Пскова, в которой приняли участие не только войска, но и всё население города, остановила захватчиков. В 1582 году в Запольском Яме было заключено перемирие на десять лет. Тем не менее Иван Федоров опасался, что с возобновлением военных действий изготовленная им пушка будет использована против его родины.

Однако Данило Круль поклялся, что пушка будет оборонной, предназначенной лишь для защиты Львова, и Иван Федоров, в конце концов, согласился.

Вместе с Данилой Королем они отправились в Краков. Из королевской казны ему были выделены средства на приобретение меди и других необходимых материалов, Иван Федоров вернулся во Львов и принялся за работу.

Во время работы над пушкой он открыл в себе еще один талант — военного изобретателя и изобрел принципиально новое артиллерийское орудие: многоствольную «складную пушку», которая «позволяет из отдельных частей составить пушки, кои разрушают и уничтожают самые большие крепости».

Изобретение орудия массового поражения плохо сочетается с образом гуманиста-просветителя. Но Иван Федоров был человеком своего времени, когда войны велись непрерывно и были само собой разумеющейся частью жизни.

Изобретение сулило хорошие доходы, которые могли бы обеспечить типографию. Но, конечно, и речи не могло быть о том, чтобы вложить новое мощное оружие в руки Стефана Батория — врага России. Иван Федоров призадумался, куда можно пристроить своё изобретение, чтобы оно не нанесло вреда его родине. В конце концов он решил предложить проект новой пушки императору Рудольфу II — главе Священной Римской империи германской нации, включавшей в себя Германию, Австрию, Чехию, Венгрию и некоторые другие земли. В 1580-х годах между Москвой и императором Рудольфом намечалась военная коалиция.

Иван Федоров отправился через Краков в Вену, где находился императорский двор. Рудольф заинтересовался изобретением, но согласился заключить договор лишь после того, как пушка будет изготовлена. Поразмыслив, Иван Федоров рассудил, что венценосный заказчик скорее всего хочет воспользоваться его работой и уклониться от оплаты. Как и всякому живущему собственным трудом человеку, Ивану Федорову не раз приходилось сталкиваться с такой ситуацией, но возвращаться ни с чем ему не хотелось и он написал письмо другому европейскому венценосцу — курфюрсту саксонскому Августу.

Это письмо стало достоянием исследователей относительно недавно — в 1964 году его нашел в фондах Тайного архива земли Саксонии польский историк техники В. Губицкий.

Письмо это представляет огромный интерес в нескольких отношениях. Во-первых, это единственный известный на сегодняшний день документ, написанный рукой самого Ивана Федорова. Впрочем, E. Л. Немировский выражает сомнение, что письмо — автограф первопечатника: «Почерк письма тверд и хорошо отработан… Видно, что писал каллиграф-профессионал. Не писарская ли это копия?» Конечно, Иван Федоров мог заказать копию письма столь важному лицу профессиональному писарю. Но ведь и сам он наверняка владел ремеслом переписчика профессионально. Так что все-таки хочется думать, что мы можем видеть руку самого Ивана Федорова.