Петр Первый. Проклятый император - Андрей Буровский Страница 63

С 1706 года в ведении Якова Брюса находилась Московская гражданская типография. Он редактировал глобусы Земли и небесной сферы, географические карты и книги. В Гражданской типографии при самом непосредственном участии Брюса изданы «Лексикон», «Математика навигаторской школы», «Описание города Иерусалима и Афонской горы», «Изображение глобуса небесного и земного», «Баталия при Пруте» и многое–многое другое. Перевод и издание книг он считал самым важным из своих дел.

Яков Брюс собрал огромную, в несколько тысяч томов библиотеку и коллекцию предметов старины — русской и европейской. В отличие от Кунсткамеры, собрания всевозможных уродств и отклонений от правила, его коллекция минералов, старинных монет хорошо систематизирована и действительно дает представление о нескольких разделах науки. Библиотеку и коллекцию он завещал Академии наук.

В 1709—1715 годах Брюс выпускал календарь, содержавший расчеты церковных праздников, предсказания затмений и движения созвездий на столетие вперед.

«Брюсовым календарем» пользовались еще в начале–середине XIX века.

На фоне неграмотного Меншикова, малограмотных, малокультурных Толстого и Шафирова, на фоне Апраксина, носившего чин адмирала, но не знавшего ни математики, ни астрономии, ни навигации, Яков Брюс был совершеннейшей белой вороной.

2. Яков Брюс — редчайшее исключение и как человек, бывший офицером в армии, организованной царем Федором Алексеевичем, и продолживший карьеру при Петре. Он даже участвовал в походах на Крым Василия Голицына, но карьеру при Петре все–таки сделал!

Вообще–то существует совершенно железное правило — ни один из офицеров армии Федора Алексеевича, великолепной армии, остановившей турок под Чигирином в 1678 году… Ни один из них не сделался генералом при Петре. Пётр ненавидел все, связанное с этой армией, с Василием Голицыным, с военной историей Московии до него, до Петра. Сказывался, наверное, и комплекс неполноценности — в отличие от Петра, Василий Голицын воевал очень профессионально, умел беречь своих людей. Да и не любил Пётр людей умных, квалифицированных. Чего стоит хотя бы его указ от 9 сентября 1707 года: «Подчиненный перед начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». И старшими офицерами и генералами у него становились не умницы, выращенные Федором Алексеевичем и В.В. Голицыным, а пьяницы из Всепья–нейшего и Всешутейшего собора.

Яков Брюс — исключение и здесь! Может быть, сказалась относительная молодость Якова Брюса, почти сверстника царя (Брюс родился в 1670 году, Пётр — в 1672)? В конце концов, Брюс не участвовал в Чигиринских походах, тем более никак не участвовал в реформах армии и гражданского управления, не был лично знаком с Василием Голицыным. В конце концов, в 1689 году, в год государственного переворота и захвата власти кланом Нарышкиных, Брюсу было всего 19 лет.

Во всяком случае, Яков Брюс участвует уже в Азовских походах Петра 1695 и 1696 годов — некоторые уче–249

ные видят в этом способ реабилитации за Крымские походы. А потом мы встречаем его в составе «Великого посольства» 1697—1698 годов, и уже в качестве доверенного лица Петра.

Во время Северной войны Брюс организует артиллерию; командовал он артиллерией и в Полтавском сражении. Это он обрушил огонь 72 русских орудий на шведов, которые могли огрызаться только из 4 полевых пушек.

Мы видим Якова Брюса и в Прутском походе 1711 года. Он вообще постоянно мелькал в самом ближайшем окружении Петра и сделал при нем карьеру совершенно блестящую.

С 1717 года он член Правительствующего Сената и глава Берг–и Мануфактур–коллегий. В 1721 году Яков Вилимович Брюс вместе с Андреем Ивановичем Остерма–ном подписывают Ништадтский трактат, завершив тем в пользу Московии… теперь уже Российской империи Северную войну. И за это получил титул графа.

Есть, кстати, упоминания, что титул графа предлагался ему еще в 1710 году, за организацию артиллерии. И что Яков Вилимович от титула отказался, считая себя недостойным (по крайней мере, такое объяснение он дал). Если это правда — личность Якова Вилимовича Брюса становится еще загадочней.

3. И третья уникальная особенность, резко отделяющая Брюса от всех остальных сподвижников Петра: у него было то, что называется частной жизнью. Нет, я не имею в виду, что только он жил какой–то эмоциональной или сексуальной жизнью, дело не в этом. Но у Якова Вилимовича, помимо исполнения официальных обязанностей, карьеры и вращения в кругах, была огромная область занятий, привязанностей и знакомств, которая касалась только его одного, в которую он никого не пускал и от которой никогда не отказывался.

Осмелюсь утверждать, что ничего подобного не было ни у одного другого из ближайших сподвижников Петра. Их жизни целиком и полностью принадлежали службе и карьере. Во имя службы и карьеры отодвигались на второй (и третий, и десятый) план семья, дружба, склонности и интересы. Вся жизнь, все ее аспекты сводились

250

к одному — продвижению по ступенькам карьерной лестницы.

Тираны, кстати, очень ценят таких людей — тех, которые могут сказать о себе «у меня нет ничего, кроме службы». Такие люди, у которых нет больше ничего и кто не сможет достойно существовать вне своей карьеры, вне достигнутого на службе , кажутся им самыми надежными. Куда им деваться?! Они слишком зависимы, чтобы оказаться неверными, ненадежными. Действительно, ну что бы делал тот же Меншиков, прогони его Пётр со службы?! Даже если не отнимать всего наворованного, оставить Меншикова одним из богатейших людей Европы, что бы он, бедняга, делал? Скорее всего, попросту свихнулся бы от скуки, от пустоты своей жизни.

А если отнять еще и наворованное, «светлейшему князю» светила самая что ни на есть угрюмая, мрачная бедность — ведь заработать честным трудом на жизнь хотя бы мещанина он не сумел бы. Разве что торговать пирогами…

А вот Яков Брюс всегда имел, чем заняться, помимо службы и карьеры! Во–первых, у него была семья. Своей женой, Маргаритой фон Мантейфель, Яков Вилимовича не делился, с дочерьми занимался, проводить время в кругу семьи любил. Картина В.И. Сурикова «Меншиков в Березове» на редкость фальшива — просто потому, что семейная идиллия — совершенно не в духе Меншикова. «Данилыч» органически не был способен вести образ жизни примерного семьянина: ни соблюдать верность жене, ни общаться с собственными детьми.

А Яков Брюс — вполне был способен и хотел этого! И сосланным в свою деревню, и проводя дома свободные от службы вечера, он вел жизнь, наполненную смыслом.

И потом, у него была наука. Стоило появиться хоть небольшому количеству времени, и тут же он оказывался с книгой в руках, с циркулем около глобуса или с угломером возле огромного телескопа. Он переписывался со многими учеными в Европе, написал несколько десятков статей, переводил и готовил к изданию книги. Ему всегда было чем заняться, и, очень может быть, тяготила его как раз служба — необходимость вечно куда–то мчаться, что–то делать, применять знание математики к расчету точности орудийной стрельбы и на строительство мостов.