Военные контразведчики - Александр Бондаренко Страница 63

Кстати, надопросе 26 апреля 1937 года бывший нарком Г. Г. Ягода, «назначенный» главным руководителем заговора, сказал: «Личных связей в буквальном смысле слова среди военных у меня не было. Были официальные знакомства. Никого из них я вербовать не пытался».

Менее стойкими оказались известные уже нам заместитель наркома Г. Е. Прокофьев, начальник Особого отдела М. И. Гай, а также — комбриг М. Е. Медведев, бывший начальник ПВО РККА. Они назвали участников «военного заговора», вскоре вообще окрещенного «военно-фашистским», маршала М. Н. Тухачевского, командармов 1-го ранга И. Э. Якира и И. П. Уборевича, командарма 2-го ранга А. И. Корка, комкоров Б. М. Фельдмана и Р. П. Эйдемана и ряд других высших военачальников, якобы состоявших «в преступной связи с Г. Г. Ягодой».

Осуждать — мол, оговорили невинных — легко. Однако уточним, во-первых, что тогда начальником Особого отдела ГУГБ был И. М. Леплевский. Именно при нем утвердилась та практика следствия, которая позднее была охарактеризована в приказе Л. П. Берии как «огульное применение ко всем арестованным незаконных методов физического воздействия». Во-вторых, напомним, что многие события 1937 года не прояснены до сих пор.

«В исторической литературе, посвященной Тухачевскому, есть свидетельства о попытке привлечь маршала к заговору против Сталина. Так, начальник Управления по начальствующему составу РККА комкор Б. Фельдман, близкий приятель Тухачевского, говорил ему: “Разве ты не видишь, куда идет дело? Он всех нас передушит, как цыплят. Необходимо действовать”.

Маршал тем не менее отказался участвовать в военном перевороте.

Во время следствия по делу Ягоды и “красных генералов” выяснилось, что зондирующие разговоры с Тухачевским действительно велись, но не более того. В глазах многих он был потенциальным главой потенциального заговора, как и в 1923–1924, 1928 и 1930 годах. Поэтому в глазах Сталина он представлял явную опасность, степень которой зависела от политической ситуации» ^[189].

О личности и судьбе «красного маршала» написано немало, но истина до сих пор остается скрытой. Начальник Особого отдела И. М. Леплевский, организатор и «исполнитель» приснопамятной «Весны», сам возглавил следствие по делу Тухачевского, который был арестован 22 мая 1937 года. Оно было недолгим: уже 11 июня 1937 года состоялся суд над М. Н. Тухачевским, И. Э. Якиром, И. П. Убореви-чем, А. И. Корком, Б. М. Фельдманом, Р. П. Эйдеманом, В. М. Примаковым и В. К. Путной, которые были приговорены к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение на следующий день. Ягоду расстреляли 15 марта 1938 года…

Приговор в отношении М. Н. Тухачевского и других участников «военно-фашистского заговора» был отменен Военной коллегией Верховного суда СССР за отсутствием состава преступления 31 января 1957 года. Генеральный комиссар госбезопасности Ягода не реабилитирован до сих пор.

Повторим, что это дело оставило больше вопросов, нежели ответов…

* * *

«В мае 1938 года на базе Особого отдела ГУГБ было создано Управление особых отделов, начальником которого был назначен комбриг Н. Н. Федоров. Под его руководством были возбуждены дела на заместителей наркома обороны Маршала Советского Союза А. И. Егорова, командарма 1-го ранга И. Ф. Федько, на командующего войсками Белорусского военного округа командарма 1-го ранга И. П. Белова, наркома Военно-морского флота армейского комиссара 1-го ранга П. А. Смирнова, начальника Управления коменданта Московского Кремля комдива П. П. Ткалуна, заместителя командующего войсками Харьковского военного округа комдива В. С. Погребного, заместителя начальника Управления по начальствующему составу РККА комдива И. Я. Хорошилова и ряд других военачальников. Все они впоследствии были посмертно реабилитированы.

Но 28 января 1939 года Федоров сам был арестован по обвинению в принадлежности к якобы существовавшей в НКВД заговорщической организации и 3 февраля 1940 года расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР. При пересмотре его дела в 1957 году было установлено, что предъявленное обвинение не соответствует действительности, однако в реабилитации было отказано, так как под руководством Федорова проводились репрессии против партийных и советских работников, командиров и политработников РККА, применялись незаконные методы ведения следствия.

Конечно, не все сотрудники НКВД безропотно исполняли любые преступные приказы — многие старались объективно подходить к имеющейся информации, оспаривали виновность оклеветанных, обращались с рапортами и письмами к руководству, однако чаще всего командно-бюрократическая система безжалостно их уничтожала, а репрессии продолжались» ^[190].

В частности, «жертвой системы» стал начальник Управления НКВД по Дальневосточному краю и начальник Особого отдела НКВД ОКДВА Т. Д. Дерибас, который в мае 1937 года отказался признать факт существования в крае и в частях ОКДВА антисоветской организации, якобы руководимой первым секретарем крайкома ВКП(б) Лаврентьевым. Об этом было доложено Н. И. Ежову, по приказанию которого Дерибас был арестован «за пассивность в разоблачении антисоветской шпионской организации троцкистов и правых». Это решение было пересмотрено, Терентий Дмитриевич возвратился на Дальний Восток, но 31 июля 1937 года вновь был отозван в Москву.

На смену ему прибыл 37-летний комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Самойлович Люшков, недавний начальник Управления Погранвойск НКВД, член ЦК ВКП(б), усиленно взявшийся за борьбу с «врагами народа». Да только продолжалось это недолго: 13 июня 1938 года он выехал на проверку границы с Маньчжурией, сказал сопровождающим, что должен встретиться с закордонным агентом, но, оставшись один, перешел границу и сдался японским властям.

«Генерал-предатель был хорошо осведомлен о состоянии боеготовности Вооруженных сил СССР на Дальнем Востоке, расположении военных объектов, аэродромов, складов боеприпасов, образцах оружия, уровня подготовки личного состава частей и соединений Особой Дальневосточной армии. Все эти важные сведения… сыграют свою роль в подготовке японского правительства и его Генштаба к нападению на Советский Союз» ^[191].

Несмотря на все усилия советских спецслужб, найти и ликвидировать изменника не удалось. До 1945 года, крушения Квантунской армии, Люшков активно работал в интересах разведки и вооруженных сил противника, а затем как в воду канул… Есть версия, что японцы сами его и «убрали». Зачем церемониться с предателем, который слишком много знает?

Дерибас был расстрелян 28 июля 1938 года. Это один из немногих чекистов высокого ранга, кто был посмертно реабилитирован еще в 1957 году.

* * *

С приходом к руководству НКВД СССР в декабре 1938 года Л. П. Берии начался процесс пересмотра ряда сфальсифицированных дел, а многие из тех чекистов, кто допускал незаконные методы ведения следствия, были уволены из органов НКВД, отданы под трибунал. Вместе с Ежовым и его замом Фриновским на скамью подсудимых в 1939–1940 годах сели и многие из их подчиненных. К высшей мере наказания были в том числе приговорены почти все следователи, которые занимались делами участников «военно-фашистского заговора». Были арестованы бывшие начальники Особого отдела ГУГБ НКВД СССР И. М. Леплевский и Н. Г. Николаев-Журид: первый из них будет расстрелян в 1938 году, второй — в 1940-м, и оба не реабилитированы.