Махно и его время. О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин Страница 62

3 июня командующий Южным фронтом В. Гиттис отдал приказ о начале ликвидации «махновщины» и об аресте Махно ^[402]. 4 июня Реввоенсовет Украины постановил: «Означенный съезд целиком направлен против Советской власти на Украине и против организации Южного фронта, в состав которого входит бригада Махно. Результатом съезда может быть только безобразный мятеж в духе григорьевского и открытие фронта белогвардейцам, перед которыми бригада Махно неизменно отступает в силу неспособности, преступности и предательства своих командиров» ^[403]. Созыв съезда, конечно, не мог быть причиной выступления большевиков против Махно — ведь это был отнюдь не первый такой съезд. Просто красное командование считало, что настал подходящий момент для разгрома «махновщины».

Командование недооценивало серьёзности положения. Казалось, что наступление белых — эпизод, с которым легко удастся справиться.

2 июня предреввоенсовета Л. Троцкий дал такой «анализ» махновского движения: «Поскобли махновца — найдёшь григорьевца. А чаще всего скоблить-то не нужно: оголтелый, лающий на коммунистов кулак и мелкий спекулянт откровенно торчит наружу» ^[404]. Троцкий рисует такую картину: «Никакого намёка на порядок и дисциплину в этой армии не найти. Никакой организации снабжения… Сражается эта «армия» тоже по вдохновению. Никаких приказов она не выполняет. Отдельные группы наступают, когда могут, т.е. когда нет серьёзного сопротивления, а при первом крепом толчке неприятеля бросаются в рассыпную, сдавая малочисленному врагу станции, города и военное имущество» ^[405]. Так при активном участии Троцкого оттачивались методы коммунистической агитации, основанные на шельмовании противника. Когда эти методы обернутся против Троцкого, он назовёт их «сталинской школой фальсификаций». Вывод Троцкого категоричен: «с этим анархо-кулацким развратом пора кончить, кончить твёрдо, раз навсегда, так, чтобы никому больше понятно не было!» ^[406]. Сказано — сделано, 3 июня Троцкий издаёт приказ о ликвидации махновщины:

«1. Первейшей задачей 2-й Украинской армии является разрушение военной организации махновцев, причём эта задача должна быть разрешена не позже 15 июня.

2. С этой целью при содействии Реввоенсовета 2-й Украинской армии открывается немедленно широкая агитация против махновщины с целью подготовить общественное мнение армии и рабочих масс к полной ликвидации «армии» Махно» ^[407]. Решение Предреввоенсовета удивительно — в момент начавшегося генерального наступления открытого врага он ставит задачу разрушения военной структуры союзника. Но в том-то и дело, что махновцы казались опасней деникинцев.

Выполнение этой задачи возлагалось на нового командующего 2-й Украинской Армией (переименована в 14-ю армию) К. Ворошилова (А. Скачко, предлагавший нормализовать отношения с Махно, был смещён с поста ^[408]). Вот мнение нового командарма: «Момент ликвидации этого гнойника самый удобный. Наша беда — отсутствие регулярных частей, которыми нужно занять махновский фронт и ликвидировать остатки банд. Полное отсутствие снаряжения, вооружения и даже продовольствия в 14-й армии лишает возможности сколачивать на месте из рабочих надёжные батальоны. Состояние фронта требует экстренных мер. Нужно хоть одну регулярную дивизию для очищения всего Донбасса» ^[409]. Одну дивизию для очищения Донбасса. В этот момент белые дивизии выбивали целые армии из последних донецких городов. Особо благоприятствовал выполнению плана Троцкого и Ворошилова новый натиск белых на махновские позиции. Разгромив 13-ю, 8-ю, 9-ю, 20-ю и 18-ю армии, белые обратились к «Повстанческой армии им. тов. Махно». «Махно ещё держался, когда бежала соседняя 9-я дивизия, а затем и вся 13-я армия» ^[410]. По справедливому замечанию В. Голованова, «когда выяснилось, что опасность отнюдь не в махновщине, что никакого мятежа нет, а есть провал фронта, за который придётся отвечать лично и по всей строгости военного времени, Махно сначала захотели заставить сражаться, а потом просто стали валить на него, что ни попадя — чтоб виноватым вышел «чужой»» ^[411]. В условиях, когда все силы махновцев были брошены на фронт, сопротивляться натиску красных частей с тыла было невозможно. Махно заявил об уходе в отставку, призвав своих бойцов сражаться под началом красного командования.

Любопытно, что по утверждению жены Махно Галины Кузьменко, 4 июня Ворошилов встретился с Махно и произвёл акт награждения его орденом Красного знамени ^[412]. Это плохо вяжется с ситуацией, но Махно и Ворошилов действительно встречались в начале июня. Махно мог быть представлен к недавно изобретённому ордену раньше, а Ворошилов, уже думавший о разгроме махновщины, мог произвести награждение в порядке рутины, «задабривания» или усыпления бдительности. Впрочем, документальных подтверждений награждения нет.

6 июня Махно направил телеграмму Ленину, Троцкому, Каменеву и Ворошилову, в которой говорилось: «Пока я чувствую себя революционером, считаю своим долгом, не считаясь ни с какой несправедливостью, обличающей меня в нечестности к нашему общему делу Революции, предложить немедленно же прислать хорошего военного руководителя, который ознакомившись при мне на месте с делом, мог бы принять от меня командование дивизией. Считаю, что должен сделать это (как) революционер, ответственный за всякий несчастный шаг по отношении к Революции и народу, когда его обличают в созыве съездов и подготовке какого-то выступления против Советской Республики» ^[413].

Получив эту телеграмму, Троцкий сообщил своё мнение Ворошилову и Межлауку: «Было бы величайшей ошибкой идти на какой бы то ни было компромисс, т.е. принимать какое-либо посредничество, идти на какие бы то ни было уступки. Капитуляцию Махно нужно записать на приход, а дальше действовать со всей энергией в борьбе с Махновщиной» ^[414].