Лунин атакует "Тирпиц" - Константин Сергеев Страница 62

Если изучить труды некоторых наших историков, «уточняющих» боевые успехи наших североморских ПЛ, сопоставить приводимые ими наши успехи и потери, то получается — эффективность торпедной стрельбы наших лодок была настолько низка, что противнику не стоило бы считаться с этой угрозой. Все равно не попадут! Однако, в отличие от этих «историков», гитлеровские адмиралы были опытными профессионалами, реально оценивающими опасность действий наших лодок Они ответственно подходили к организации противолодочной обороны и обеспечению безопасности плавания своих транспортов. Доставка в Германию таких грузов, как никель и железная руда, имела важнейшее стратегическое значение для фашистского рейха. Армейская группировка фашистов на Севере и их военно-морские силы, включая эскадру тяжелых кораблей, могли держаться только при регулярном обеспечении всем необходимым морским путем.

По данным Главного штаба ВМФ, за период 1942-1944 гг. немцы поставили в оборонительных стационарных минных заграждениях 7790 мин. Значительно усилилась охрана конвоев, особенно после успехов наших лодок в январе — марте 1943 года, когда они потопили 19 транспортов (62270 тонн). Имели место случаи, когда несколько транспортов охранялись 23-29 кораблями и катерами, особенно в Варангер-фиорде. Опасные зоны конвои старались проходить в ночное время, применялось профилактическое (!) бомбометание глубинными бомбами по курсу конвоев. Силы ПЛО подстерегали наши лодки не только в районах прохода конвоев, но и в районах, где лодки делали зарядку аккумуляторных батарей. Немцы широко использовали радио- и гидролокацию, радиопеленгаторную технику. Их береговые посты наблюде-

[290]

ния имели связь с силами ПЛО и авиацией. К несению дозорной службы привлекались малые корабли и катера. Число ПЛ противника во второй половине 1943 года достигло 25-30 и в дальнейшем возрастало. Они наблюдались во всех районах действий наших лодок, а также на подходах к главной базе флота — Кольскому заливу. За период войны всеми силами и средствами флота было зафиксировано 753 случая обнаружения вражеских ПЛ.

Ясно, что такое мощное усиление ПЛО в удаленном от Германии регионе, не имеющем с ней сухопутного сообщения, потребовало огромных затрат сил и ресурсов. Эти затраты могли быть оправданы только наличием серьезной угрозы для жизненно важных интересов рейха. Сравнительно небольшое число советских ПЛ наносило очень чувствительные удары по фашистским кораблям и судам. Эти удары не смогли оценить некоторые наши историки, зато хорошо оценили гитлеровские адмиралы. Они настолько насытили Варангер-фиорд силами ПЛО, так назойливо кружили их лодки при входе и выходе из Кольского залива, что командование бригады отказалось даже от эскортирования лодок катерами МО.

И наша лодка вышла 5 августа 1943 года в боевой поход без эскорта. Боевой задачей была постановка минного заграждения и неограниченная подводная война. Поскольку Иван Липатов, как командир БЧ-V, и я, как командир группы движения, шли в свой первый поход, с нами в качестве обеспечивающего был инженер-механик дивизиона инженер-капитан 2 ранга Александр Петрович Венедиктов.

Благотворно сказался накопленный богатый опыт эксплуатации механизмов ПЛ в девяти предыдущих походах. Вновь назначенные старшины групп БЧ-V Карасев, Суслов, Коконин, командиры отделений Парфенов, Глобенко, Свистунов, Власов крепко держали личный состав в руках и знали, где может появиться неисправность, какой механизм в определенных условиях может внезапно отказать. Время после докования и ремонта в Росте было использовано очень

[291]

эффективно для профилактической работы и обучения личного состава, который хорошо знал свои обязанности и ревностно их исполнял.

Но главным было не это. Главным была атмосфера взаимного доверия и уважения, сплоченность экипажа. Личный состав был уверен в выдающемся мастерстве и необыкновенных боевых качествах командира, знал отличные морские качества и способности старпома и командиров боевых частей, отличную организацию службы, особенно верхней вахты, был убежден, что никто не подкачает, опасность будет вовремя обнаружена и нужная команда будет дана без опоздания и быстро исполнена.

Конечно, пока из этого коллектива выпадали мы с Викторием Сергеевым. Люди, конечно, знали, что мы бывали в боевой обстановке, уважали Виктория за то, что он, будучи тяжело раненным на сухопутном фронте, добился назначения на лодку. Но как мы поведем себя в конкретной боевой обстановке на лодке, как проявим себя, никто не знал, как не знали и мы сами.

Правда, мы уже не чувствовали себя чужими или лишними, но экзамен был еще впереди. А пока мы несли вахту — Викторий наверху, на мостике, а я внизу, в центральном посту. Венедиктов стоял вахту то со мной, то с Липатовым. Постояв вахту с Липатовым, он понял, что делать ему на этой вахте нечего — девять походов Липатова и его техническая одаренность говорили сами за себя. И он сосредоточил свои усилия на моей особе, устроив мне целый экзамен.

Но и я недаром просидел на лодке чуть ли не все три месяца со времени прихода на нее. Хоть мне и далеко было до постижения всех практических премудростей, накопленных боевым опытом до меня, но уж устройство лодки — какая труба или трасса куда идет, где какие цистерны, клапаны и т. д. — я вызубрил на совесть. И меня проверяли до Венедиктова все, у кого была такая возможность. Системы погружения и всплытия, другие важнейшие системы я изучил в доке, а затем на практике в ходе подготовки к походу. И поэтому Венедиктов в основном гонял меня разны-

[292]

ми вводными и требовал объяснений, как действовать в разных непредвиденных случаях, особенно при внезапных дифферентах, задержках срочных погружений и т.д. В общем, времени зря не терял, присматривался ко мне, изучал, поучал и воспитывал, за что я и по сей день ему благодарен. А лодка тем временем шла на позицию, встреч с противником не имела, уклонялась от самолетов срочным погружением. 7 августа мы были уже на позиции к северу от Гаммерфеста, а 8 августа подошли к району, назначенному для минной постановки. Однако берег и пролив Брей-Сунн ^[28] были закрыты густым туманом, а чтобы пройти к точке минной постановки в проливе Рольвсей-Cунн ^[29], нужно было знать свое точное место. Лунин решил отойти мористее на север и там ожидать возможности определения места при улучшении видимости.