История шпионажа - Санш Де Грамон Страница 60

Хотя подсудимый и не согласился сотрудничать с правительством, продолжал Донован, в интересах государства было бы выгоднее не прибегать к подобным мерам в течение определенного времени. (Другими словами, он еще мог начать говорить).

Следующий аргумент Донована стал тем предвидением, о котором упоминалось ранее. Он писал: «Вполне возможно, что в ближайшем будущем в руках СССР или его союзников окажется американец такого же ранга, как и Абель, — в этом случае обмен пленными будет лучшим выходом для США». В мае 1960 года в самом сердце России был сбит самолет-разведчик У-2, а арест его пилота Фрэнсиса Гэри Пауэрса подтвердил слова Донована.

Благодаря его усилиям и решительности обмен пленными состоялся меньше чем через два года.

Говоря о сроке наказания, Донован отмечал, что в 20-е годы французские суды приговаривали советских шпионов к трем годам заключения. В последнюю очередь адвокат говорил о возрасте и мотивах в действиях своего подзащитного: «Абелю 55 лет (в 1957). Он верно служил своей стране, и это его страна, не важно, права она или нет. Я также осмелюсь напомнить суду, что „де юре“ наши страны находятся в состоянии мира».

В день вынесения приговора судья Байерс согласился с просьбой Донована, но истинные причины этого решения были известны лишь ему самому. Судья сказал во время своего выступления: «Суд практически ничего не знает о личной жизни и характере этого человека. Не имея возможности лучше изучить человека, который известен нам как Абель, мы должны руководствоваться свидетельствами, которые требуют, чтобы мы обращались с ним как с человеком, выбравшим свою профессию, полностью осознавая ее опасность и цену, которую ему придется заплатить в случае ареста».

Если перевести эти слова в доллары и годы, то получалось следующее: 30 лет заключения и 5 тысяч долларов штрафа по первому пункту, 10 лет и 2 тысячи долларов по второму, 5 лет и тысяча долларов по третьему. Абель должен был отбывать сроки одновременно — в итоге он получал тридцать лет тюремного заключения.

Судье указали, что первый пункт обвинения не подразумевает уплаты штрафа, поэтому штраф в 5 тысяч долларов был отменен. Абеля перевели в федеральную тюрьму в Атланте, штат Джорджия, где он начал отбывать свой срок.

Процесс закончился для Абеля, но не для Донована, который начал работу над обжалованием приговора. Он обратился в кассационный суд США; его заявление основывалось на том, что некоторые личные вещи Абеля были незаконным путем изъяты из его номера и приобщены к делу. В июле 1958 года кассационный суд вынес свое решение, оставив приговор в силе. Следующим шагом Донована стало обращение в Верховный суд, решение которого от 28 марта 1960 года также оставило приговор в силе. Попытка Донована отправить дело на повторное слушание также не удалась, и дело было официально закрыто в июне 1960 года. В это время Абель выплатил штрафы.

В Атланте Абель был зарегистрирован под номером 80 016-А. Официальные лица неохотно обсуждали условия его содержания. Д. М. Херитедж, начальник тюрьмы, объяснял, что «информация об условиях содержания заключенных не разглашается по традиции». «Это помогает, — сказал он, — защитить заключенных и не приукрасить жизнь того или иного из них. Можете быть уверены, что мы стараемся создать всем заключенным одинаковые условия. Видным заключенным не создают каких-либо привилегий. Для них же нет и никаких особенных ограничений».

Из неофициальных источников стало известно, что Абель был самым известным заключенным в тюрьме и его положение было превосходным. Он пользовался уважением как военный, которому изменила удача. В его камере строгого режима было еще трое заключенных, он научил их играть в бридж. В тюрьмах обычно содержатся фальшивомонетчики, люди, занимавшиеся изготовлением фальшивых документов. Именно они более всего расположены к искусству. Абель помог им дать выход своим талантам. Он изобрел станок, на котором можно было печатать рождественские открытки для родственников заключенных. В 1958 и 1959 годах он нарисовал две открытки. На первой была изображена русская зима. В 1960 году он обратился к более подходящей теме, изобразив пастухов в Вифлееме.

Абель поддерживал связь с внешним миром, получая «Нью-Йорк таймс» и «Сайентифик Америкен». Он также интересовался публикациями о себе, благодаря Доновану продолжал получать книги об искусстве.

Адвокат посетил своего клиента в Атланте и нашел его в прекрасном расположении духа. При упоминании о том, что Донован по пути в Нью-Йорк заедет в Вашингтон, Абель немного оживился: «Вы когда-нибудь были в музее ФБР?» Донован ответил, что он не был.

«Я слышал, что они открыли выставку, посвященную моему делу, — серьезно пояснил Абель. — Я хотел бы, чтобы Вы заехали туда и посмотрели ее. Они могли в чем-нибудь ошибиться».

Донован был поражен, тем что Абель, находясь в камере строгого режима, был настолько хорошо информирован о действиях ФБР. Тем не менее пообещал заглянуть на выставку. Он присоединился к группе туристов, которые собирались изучить лучшие моменты работы ФБР, представленные фотографиями. Последний зал был знаком Доновану — в нем было представлено все, что относилось к делу Абеля: от фотографий его студии до монет и карандашей с тайниками. Донован написал Абелю, что экспозиция составлена с присущей ФБР тщательностью.

Человек, известный нам как Рудольф Иванович Абель, родился 2 июля 1902 года в Москве. Он был единственным ребенком в семье. Его дедушка в царское время занимал небольшую официальную должность. Отец Абеля много путешествовал, и ребенок еще в раннем детстве хорошо узнал свою страну. Он был трудолюбив и умен и хотел стать учителем. У него был необычный дар к языкам, и в возрасте двадцати лет он преподавал английский, немецкий и польский в одной из средних школ Москвы. В двадцать пять лет он принял два самых важных решения: женился и начал работать в ОГПУ, в управлении иностранной разведки.

Сначала он обучал курсантов английскому языку, но в тридцатых годах хорошее знание немецкого предоставило ему возможность выполнить первое задание за границей. Ему была поручена разведка на германском фронте, и ко времени окончания войны он уже был майором НКВД. В 1954 году, когда НКВД был разделен, Абель оказался в КГБ.

После войны Советский Союз усилил разведывательную деятельность в Западном полушарии. Излюбленный маршрут советского агента в США пролегал через Канаду, власти которой уделяли меньше времени изучению эмигрантов. В 1946 году Абеля поместили в один из лагерей для перемещенных лиц в Германии под именем Эндрю Кайотиса.

Он подал заявление на въезд в Канаду и приехал туда в 1947 году. В следующем году он переехал в Соединенные Штаты. Перед приездом в Нью-Йорк Абель решил посетить остальную часть страны. Он побывал на северо-западе и проехал по западному побережью США. Возможно, эта поездка была инспекцией «местных представительств», во время которой он встречался с агентами, которые теперь оказались под его руководством. Позднее он говорил другу, что путешествовал по северо-западу под видом лесоруба и именно там научился играть на гитаре. Его рассказы о поездке очень точны, так же как и воспоминания о Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Чикаго.