Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр Страница 6

Мишель Обама занимает уникальное место как первая в США афроамериканская первая леди. Выросшая в рабочей семье в южной части Чикаго, она стремилась найти себя в преимущественно белом Принстонском университете, который окончила в 1985 году с красным дипломом, и в Гарвардской школе права, которую окончила тремя годами позже. По словам друзей, в Белом доме она почувствует, как критики ищут повода наброситься на нее за любой промах. «Она была работающей матерью, профессиональной матерью. Хиллари Клинтон работала, но она была еще и женой губернатора, имевшего огромную инфраструктуру. А у Мишель Обамы была только мать», — рассказывает бывший директор Белого дома по связям с общественностью Анита Данн.

По стопам Лоры Буш скорее пошла Мишель, чем Хиллари Клинтон. Она пришла в Белый дом, по ее собственному признанию, как женщина, одевающаяся в J. Crew, и преданность двум дочерям оставалась для нее главным приоритетом. «Когда люди меня спрашивают, как дела, — говорит Мишель, — я отвечаю, что чувствую себя точно так же, как мой самый грустный ребенок». Она не любит политику, и ей действительно не нравятся приемы и сборы пожертвований. Ее нельзя назвать открытой. По словам ее старшего брата и матери, она никогда не звонила им, чтобы поплакаться. Она лучше чувствует себя в окружении школьников из разных слоев общества, в которых видит отражение, собственное и своего мужа. «Возможно, вам кажется, что ваша судьба была предрешена с самого рождения, и вы должны просто снизить свои ожидания и умерить желания. Но если кто-то из вас так думает, то я должна ему сказать: не стоит, — подчеркнула она, обращаясь к 158 выпускникам средней школы Анакостии, считавшейся одной из худших школ Вашингтона. — Никогда не отказывайтесь от своей мечты». К этим преимущественно афроамериканским школьникам, часть которых росла в бедности или стала родителями в подростковом возрасте, она сумела найти подход, избегая слащавой риторики политиков, которые утверждают, что могут найти с ними общий язык, хотя им явно это не удается. «Нельзя просто сидеть без дела, — говорила им Мишель, — не ждите, что кто-то придет и что-то вам даст. Так не бывает». Но политический климат в Вашингтоне и постоянное бремя президентской власти усложнили стоящую перед ней задачу. По ее мнению, одна студентка Калифорнийского колледжа удачно охарактеризовала роль первой леди, назвав ее «балансом политики и здравого смысла». Мишель снова и снова решительно пыталась выкроить немного времени для нормальной жизни — для себя и своих дочерей. Это была изнурительная борьба.

Каждая из названных женщин после переезда в Белый дом столкнулась с проблемой утраты личного пространства, которая сопровождалась растущим личным и, как ни странно, финансовым давлением. Розалин Картер сказала, что была поражена, когда узнала, что президентские семьи должны сами платить за еду. Она вспоминает, как ведущий администратор особняка показал ей счет за питание за первый месяц жизни ее семьи в Белом доме. «Счет был на 6000 долларов, что не кажется слишком большой суммой, но тогда, в 1976 году, это было для меня чудовищно много. Мы часто принимали гостей — моих родных, родных Джейми и друзей, и после этого получила счет на 6000 долларов. Я была шокирована». Чтобы сэкономить, Розалин попросила повара подавать еду, оставшуюся от обеда, по вечерам, когда ужинали в кругу семьи. Джеки Кеннеди провела реорганизацию персонала и поставила нового человека ответственным за ведение хозяйства, потому что счет за питание стал огромным. Барбара Буш, однако, восемь лет была женой вице-президента и знала, что ее семья должна платить за питание и предметы личной гигиены. «Если они (другие первые леди. — Авт.) были шокированы, значит, с ними что-то не так, — сказала она строго. — У нас было множество гостей, как и у Джорджа Вашингтона, и мы платили за своих гостей. Но потом приходил счет, в котором значилось: «Одно яйцо — 18 центов». Миссис такая-то съела яйцо и тост. В Белом доме питаться дешевле».

Пока существуют огромные привилегии, полагающиеся по должности, семья не получает подарков дороже определенной суммы. Когда Картеры жили в Белом доме, они не могли принять ничего дороже 100 долларов. Их дочери Эми со слезами на глазах пришлось отдать коралловую голову Христа, которую папа Иоанн Павел II подарил ей в Ватикане, и маленький золотой браслет, подписанный ее именем и подаренный ей президентом Италии Сандро Пертини (стоимостью 150 долларов). Розалин сказала, что им даже не разрешалось приобретать эти вещи по розничной цене. Иногда первая леди обходила это правило. Так, во время поездки Картеров домой в Плейнс, штат Джорджия, она рассказала интервьюеру о маленькой вазе, подаренной им императором Хирохито во время государственного визита в Японию. «Они оценили вазу в 99 долларов, и я смогла оставить ее себе», — сказала она радостно. Президент Картер тотчас вмешался: «Между прочим, это одна из немногих вещей, которые мы оставили себе».