Русская Индия - Николай Непомнящий Страница 6

Разъезжать по Руси в то время могли только люди сильные, хорошо вооруженные и не боящиеся разбойничьих шаек.

Долго еще встречались у нас урочища, с названиями которых народная память связала предания о старинных разбойниках — Кудеяре, Ваське-Усе. Разбойники иногда соединялись в большие отряды, человек по триста, с выборным атаманом во главе. Нередко такие отряды делали дороги и вовсе непроезжими.

Но и купец-путешественник XV века тоже был не лыком шит. Чтобы отнять у него короба с товарами, надо было выдержать нешуточный бой. Он ловко владел и мечом, и копьем и был «свычен к ратному делу», пожалуй, не хуже служилого человека. Один купец-сурожанин, то есть ведущий торговлю тонкими тканями, «красным товаром», прославлен нашей летописью как организатор отпора татарам во время осады Москвы Тохтамышем в 1382 году.

Но если с оружием в руках купцы еще надеялись отбиться от разбойников, то от бесчисленных сборщиков податей никакого избавления не было.

Старую русскую дорогу пересекали во множестве мест постоянные заставы, на которых с проезжих взимали различные сборы. Заставы располагались у въезда и выезда из города, возле крупных селений, возле перевозов, и всюду проезжающий должен был платить. Главной пошлиной был мыт. Взимался он с возов с товарами и с судов. Если купец хотел объехать заставу, чтобы избежать платежа, его хватали и заставляли платить промыт и заповедь, то есть увеличенную пошлину с товаров и штраф. Кроме мыта, взыскивали годовщину — по числу людей, сопровождающих воз с товаром или торговое судно; задние калачи — с купцов, возвращавшихся домой после торга; мостовщину и перевоз — при переезде через реку мостом или паромом.

Еще терпимо было, когда все эти пошлины собирались княжескими людьми, но беда, когда власти сдавали какую-нибудь пошлину на откуп окрестным богачам. «Тии откупщики, — горько жалуются в одной челобитной купцы, — врази богу и человеком, сидят по мытам и по мостам на дорогах, берут с товаров проезжую пошлину и мыт, и мостовщину не по указу, а лишнее, воровски, и придираются к проезжим торговым и всяких чинов людям своим злым умыслом напрасно и правят на тех людях промытные деньги и задерживают их, и от того в торгах чинится бесторжица и убытки великие; торговые люди торговых промыслов отбыли, и ныне многие обеднели, меж двор скитаются».

Русские, купцы предпочитали мучительной сухопутной дороге водную. К тому же стоимость перевоза по воде всегда дешевле, чем сухим путем.

Русские суда строились легкими и плоскодонными, чтобы в случае надобности их можно было перетащить от одной реки до другой. Ходили эти суда и под парусом, и на веслах, и бечевой. Названия они имели самые различные (струги, ладьи, челны, кочи и т. д.), но общим у них всегда были очень небольшой вес и весьма нехитрое устройство.

Посадское население Руси того времени — купечество и ремесленники — было заинтересовано в прекращении княжеских усобиц, разорявших города и препятствовавших нормальным торговым сношениям и работе ремесленников. Посадские стремились к ликвидации политических и таможенных границ между княжествами, тормозивших развитие торговли и ставивших их в зависимость от княжеских раздоров и войн. Препятствовало развитию торговли также отсутствие единой денежной системы, разнобой в мерах и весах и прочее. Феодальная раздробленность увеличивала число таможенных и других сборов, уплачиваемых купцом, заставляла его страдать от различных местных законов и правил, а порой рисковать и потерей всего товара при встрече с каким-нибудь князем, который, вымещая обиду на другом удельном князе — своем вороге, грабил купца, имевшего несчастье проживать в ненавистном ему уделе.

Если раньше, когда силы отдельных княжеств были более или менее равны, горожане поддерживали своих князей, то в XV веке авторитет местных князей был подорван, и горожане начинали все более тяготеть к московскому великому князю.

Мы знаем, например, что тверские посадские отказались в 1484 году поддерживать последнего тверского великого князя Михаила Борисовича (княжил в 1461–1485 годах) во время наступления Ивана III на Тверь. Для них великий князь московский все более становился главою не соседнего княжества, вроде Рязанского или Ярославского, а национального Русского государства, впервые смело и уверенно, в сознании своего достоинства выходящего на мировую политическую арену.

Постепенно распространялась грамотность, «книжных» людей становилось больше. Но все-таки массы оставались неграмотными. Новгородский архиепископ Геннадий, жалуясь на то, что мужик по книге «едва бредет», просил Ивана III, чтобы он велел «училища устроить для обучения грамоте и богословию».

Все письмо Геннадия выдержано в унылых тонах. Училища, которых до татарского ига даже в таком небольшом городке, как Курск, было несколько, исчезли совсем. Князья сами частенько были «не горазды грамоте». Дело обучения перешло, по выражению Геннадия, к «мужикам невежам», или «мастерам», как гордо они титуловали сами себя. Это были частные учителя, которые за горшок каши и гривну денег обучали ребят грамоте, а взрослых, желавших идти в попы и дьяконы, натаскивали на службы прямо с голоса, минуя хитрую науку грамоты. Да и таких мастеров было мало. «Земля, господине, такова, не можем добыти кто бы горазд грамоте».

Архиепископ Геннадий был прав, что по сравнению с Киевской Русью образованность пала. Татарское иго нанесло русской культуре большой ущерб и в этом. Но после его свержения просвещение постепенно распространяется снова. Правда, оно почти целиком было в руках духовенства. Светская наука не пользовалась еще особым вниманием. Тем не менее образованность проникла и в среду купечества. В торговом кругу, к которому принадлежал Афанасий Никитин, сыновей учили грамоте и счету, особенно если предполагалось, что им придется заниматься отъезжим торгом.

Тверской рынок был полон восточными тканями, индийским перцем, аравийским ладаном, сахаром из Персии, драгоценными камнями из Индии и Ормуза. Тверские купцы ездили за восточными товарами в Крым и Астрахань, в Константинополь и на Кавказ. На тверских монетах насчитывалось до 16 эмблем с восточными мотивами. Такие монеты нужны были купцам для торговли с Востоком. Восток манил русских купцов и путешественников своим богатством, природой и неизведанностью.

Когда в. 1466 году тверские купцы узнали, что к московскому великому князю Ивану III приехал из Закавказья посол ширванского владетеля Фаррух-Ясара — Асан-бег (Хасан-бек) и что Иван III отправляет с ответным посольством бывшего тверского купца Василия Папина, они снарядили два корабля, чтобы с посольским караваном доехать до Ширвана, области прикаспийского Закавказья.

Посол привез в Москву дорогие подарки. Приехал он, скорее всего, по торговым делам, но, к сожалению, до нас не дошло сведений, о чем велись переговоры. Иван III послал в подарок Фаррух-Ясару девяносто охотничьих кречетов, ценившихся тогда очень высоко, и снарядил в Ширван своего посла, тверича Василия Папина.

При дальних путешествиях того времени торговец то и дело подвергался риску быть ограбленным. Поэтому купцы старались присоединиться к какому-нибудь посольству, ибо у посла охрана была надежней.